НЧЧК. Командировка
Шрифт:
– Тогда отправляем ап-Телемнара за вещами, а я сгоняю в буфет за хавчиком, – подытожил дроу. – Деньги на бочку, товарищи. Нол, куда ты тянешься? Уж пирожками мы леди в состоянии угостить.
– Это дискриминация, – вздохнула я. – Ну да вас же не перевоспитаешь, шовинисты. Мне четыре с мясом и еще с сосисками парочку, если будут. И кефир.
Эрин быстро покидал в сумку полотенца и грязные футболки, при этом говоря:
– Я уезжаю, подруга. Хочешь со мной – сумка открыта.
И ушел сдавать ключи Мелиссе Флавоноидовне.
Разве мог рыцарь и лорд оставить девушку во враждебном окружении?
Естественно, когда он вернулся, то сумка весила чуть больше, чем до ухода.
Хм… Если у тебя чешуйчатый хвост, то это вовсе не значит, что ты дура и ничего в жизни не понимаешь.
Сытая женщина – добрая женщина, в этом вопросе мы с крысой Солнышком сошлись сразу. Пирожки из общаги скрывшегося в пыли за задним стеклом «нуэно» Кодцубинска оказались выше всяких похвал. И кефир был свежим. Разделив с хвостатой иммигранткой, контрабандно вынесенной в сумке, последний пирожок, я с легкой грустью меланхолично подумала, что, останься я в этой ночлежке и кормись в тамошнем буфете, все могло бы повернуться совсем иначе. Хотя, с другой стороны, не факт, что мы тогда так быстро взяли бы Пинофилло. Все-таки голодная я злее и целеустремленней, да. В общем, что ни делается, все к лучшему…
Эту мысль я лениво додумывала уже совсем сонная. Мерные прыжки «нуэно» по колдубинскому проселку убаюкивали. Вот если б еще голова так не ударялась при каждом скачке на очередной колдобине… надо как-то помягче пристроиться… м-м-м… Глаза закрылись сами собой, а голова опустилась на что-то совсем не мягкое, но теплое…
«Хм-м-м… – успела подумать я, инстинктивно зарываясь поглубже в так кстати подвернувшуюся „подушку“. – Тепло…»
Мы выехали на трассу, оставив позади зачарованные леса и опостылевший Колдубинск. Трясти перестало, и я наконец-то смогла уснуть…
Ночь уже слизнула крошечный кусочек лунного диска. Март близился к концу, и до настоящей весны оставался какой-то небольшой шажок. Еще день-два – и в мир придет тепло, брызнет молодая зелень, и все снова начнется заново. Так и должно быть. И так будет.
Циничный романтик Дзир, дроу по национальности и воин по призванию, высунул локоть в открытое окно «нуэно» и получал удовольствие от скорости, ветра и ночной романтики пустынной дороги. В особо циничной форме, разумеется. Он щурился на луну, тихо мурлыкал под нос любимую песенку «Элеватора» про соколов с королевнами и время от времени поглядывал в зеркало заднего вида на парочку крепко спящих Светлых.
Нолвэндэ прижалась к Эрину, уткнувшись носом ему под ключицу. А тот, бессильно уронив голову назад и безуспешно сражаясь с отпадающей нижней челюстью, в свою очередь, крепко обнял девушку. Их пальцы переплелись. Рядом на сиденье в сумке громко храпела крыса по имени Солнышко.
Слушавший музыку в плеере Меноваззин перехватил возмущенно-завистливый взгляд сородича и поднял брови в немом вопросе. Мол, что не так?
– Ты видишь?! – прошипел дроу. – Нет, ты видишь, какие это галлюцинации? Почему эти придурки делают проблему из всего на свете?
– А! Ну что ты хочешь, командир? – вздохнул философски настроенный спецназовец. – Свет – дело тонкое.
О предсказании Праматери Всех Гоблинов он Дзиру так ничего и не сказал. А зачем?
ГЛАВА 13
25–26 марта
Это все остальные командировочные попадают с корабля на бал, а Эринрандир ап-Телемнар – всегда только из огня да в полымя. Рабочий день начался со скандала. Ликование дриады Желудьковской по поводу возвращения «любимого» сотрудника вылилось ведром с грязной водой на его выглаженные форменные брюки и начищенные до блеска туфли. И только спринтерская скорость бега и близость женского туалета спасли дриаду от принудительного надевания опустевшего сосуда на голову. Пришлось идти на совещание к Ытхану в старых запасных джинсах и кроссовках, чьи разноцветные шнурки всегда действовали на орка прямо-таки возбуждающе.
На совещании в присутствии всех начальников отделов Эрин был матерно выруган, заклеймен психопатом и засранцем. Потом без всякого плавного перехода, точно так же публично, ему спели величальную песнь и, образно говоря, чело увенчано было венком победителя – Ытхан Нахырович давал сольный концерт в любимом стиле «салат из кнута и пряника под острым энчечекистским соусом».
Добрые соратники приветствовали разоблачителя колдубинского маньяка аплодисментами. Все уже знали и про бензопилу с зубушками, и про дриадский допрос. Не учреждение, а аквариум.
Однако же триумф следователя длился очень недолго. Бухгалтерия урезала премиальные вдвое, а график дежурств никто не отменял. Следующую ночь Эрину предстояло дежурить по управлению в компании с Меноваззином. Мысленно эльф ругнулся, так как намеченный разговор с Нолвэндэ откладывался на целые сутки. А с его напарницей медлить нельзя. Она девушка непредсказуемая.
– Поедете в прокуратуру и к судье, – напомнил Эрину начальник, когда они остались в кабинете одни. – С вами хотят побеседовать. И будь там предельно вежливым.
– Когда это я хамил?
Но Ытхан не был расположен к шуткам.
– Эринрандир, я тебя очень прошу, – серьезно сказал он. – Я лично перед прокурором на брюхе ползал, чтобы он не давал хода разбирательству по твоим персональным художествам в Колдубинске. Сам знаешь, никто не посмотрит, что ты меньше чем за неделю вычислил маньяка. Комитет по этике вас с Нолвэндэ на куски порвет. Себя не жалко, девочку побереги.
Это был запрещенный прием, и подлый орк прекрасно знал, что ради напарницы капитан ап-Телемнар молча проглотит все прокурорские наезды. Желчные дядьки и неудовлетворенные тетки из Комитета начнут рыться не только в подробностях колдубинской эпопеи, но обязательно сунут нос в личную жизнь энчечекистов. А ну-ка, свободные от брачных уз мужчина и женщина работают вместе уже пять месяцев подряд, живут дверь в дверь и ездят в командировки. А не спят ли они в одной постели? А если спят, то как это отражается на показателях раскрываемости? Эрину-то что, он и не такое пережил, а леди Анарилотиони-младшая сразу потянется к кобуре.
– Хорошо. Вам не придется за меня краснеть. Я буду паинькой, – твердо пообещал эльф и добавил: – Вот только Нол останется. Нечего ей делать у Тамаринда.
– Эрин…
– Ытхан, ты знаешь, каков наш господин Стробил в личном общении. Хочешь, чтобы она ему отстрелила яйца?
Прокурор был лешим, что после колдубинских событий отнюдь не добавляло ему симпатии в глазах мыслечтицы. А помимо всего прочего, у областного прокурора имелась нехорошая привычка запугивать собеседника тюрьмой по любому поводу. Приятного мало, но несмертельно.