Не Барби для босса
Шрифт:
– Пошли танцевать, Смирнова. Я и тут твоим молодым ухажерам фору дам.
– Мазь от радикулита сначала найдите, – смеюсь, пытаясь отклониться, потому что я не вот чтобы тебе танцовщица, но он уже тянет меня на середину комнаты.
Только заходим, как начинается медляк.
Роман Петрович тянет меня к себе, прижимает крепко, и мы начинаем двигаться в такт музыке. Я чувствую, как его руки обхватывают мою талию, а под пальцами ощущаю, как моя кожа покрывается мурашками. Меня охватывает странное чувство – вроде бы всё
– Смирнова, ты чего как Буратино? – фыркает Роман Петрович, ведя меня в танце. – Давай, плавненько двигаемся, вот так.
Он разворачивает меня спиной к себе, обнимает за талию, и я чувствую, как его дыхание касается моей шеи. Мы медленно покачиваемся, и я стараюсь расслабиться, покачивая бедрами в такт. Закрываю глаза, откидывая голову ему на грудь.
– Ну, вот, отлично. А то вся деревянная была, – шепчет Роман Петрович мне в ухо и я покрываюсь мурашками.
– Это я деревянная? – хмыкаю, чувствуя, что меня ведет после танца. – Смотрите, как я умею.
Начинается новая композиция, и я внезапно решаю впечатлить начальника до глубины души. Забираюсь на столик в гостиной, пытаясь не светить розовыми стрингами и начинаю танцевать под восточную музыку. Вдруг стол качается, и я в ту же секунду теряю равновесие. Падаю.
Роман Петрович успевает подхватить меня в крепкие объятия, но я взвизгиваю, царапаясь внутренней частью бедра об острый край пряжки его ремня.
– Ай, как больно, – стону, пока крепкие руки несут меня на кухню, сжимая в объятиях.
Роман Петрович сажает меня прямо на стол.
– Где больно? – обеспокоенно смотрит мне в лицо.
– Бедро, – стону, сжимаясь.
– Нууу, – задумчиво оглядывает меня босс, – тогда раздвигай ноги.
Глава 9. Роман
Смирнова сидит на столе, зажав ладони между ног. Кажется, у нее даже слезы на глазах блестят. Я достаю аптечку, быстро нахожу зеленку и ватные палочки. Подхожу к ней и, не теряя времени, требую:
– Показывай.
– Роман Петрович, давайте я сама справлюсь. Там, правда, не сильно. – Женя округляет глаза, смущается и пробует увильнуть.
– Что, боишься, что узнают, что ноги перед боссом раздвигала? – фыркаю язвительно.
Она смеется, и это, кажется, помогает ей расслабиться. В итоге она подчиняется и медленно раздвигает ноги, позволяя мне добраться до царапины. Я аккуратно приподнимаю пышную юбку. Стараясь игнорировать розовые трусы, которыми Смирнова уже успела меня пособлазнять, пока карабкалась на стол, мажу большую кровавую полосу зелёнкой. Женя морщится от боли, а я наклоняюсь и дую на рану, чтобы хотя бы немного снять жжение.
– Голова босса у упаковщицы между ног, – вырывается у неё смешок и она тут же прикрывает рот рукой. – Ой, простите. Всё, я в дрова. Шутки дебильные пошли.
– Можно подумать, до этого
– Я вас предупреждала про шампанское. – вздыхает Смирнова. – Если завтра ничего не буду помнить, про эту шутку не напоминайте, пожалуйста. А то мне будет стыдно.
Я замолкаю, сжимаю зубы. В голове пульсирует одно желание – забыть о всём и разложить её прямо здесь, на этом столе. Но нет, нельзя. Я должен контролировать себя. Глубоко вздыхаю, выпрямляюсь, убираю аптечку.
– Пошли спать, пьянь, – говорю хмуро, чтобы не выдать свои истинные мысли.
Подхожу к ней, подхватываю её на руки и несу к лестнице. Женька испуганно ахает и обхватывает меня за шею.
– Вы, конечно, прям… настоящий мужик. – вздыхает с нотками грусти в голосе. – Меня никто на руках и не носил, кажется. Я ж здоровая, как лошадь.
– Да какая ж ты здоровая? Легкая, как пушинка. – усмехаюсь и чувствую, как приятно урчит мое эго.
– Это просто вы сильный, – скромно отзывается Женя, кажется, смущаясь. – Мама мне всегда говорила, что на такой лошади пахать можно.
Вздыхаю. Женя высокая, да. Но довольно худенькая. На ней не пахать надо. Ей бы в модели попробовать. Да уже, наверное, поздно.
– Ты не лошадь, Женя, – смотрю на нее с улыбкой. – Не слушай никого.
– Спасибо, – улыбается она в ответ и внезапно чмокает меня в щеку.
– Значит, есть вероятность, что ты с утра будешь страдать амнезией? — хитро щурюсь, поднимаясь по ступеням.
Она тихо смеётся:
– Большая вероятность.
– Тазик подставить? – поддразниваю её.
– Не, блевать я не буду, – уверенно отвечает она.
– Хоть какой-то плюс, – усмехаюсь. – Что ж ты такая слабенькая?
– Я предупреждала, – вздыхает она, и я чувствую, как её голова устало опускается мне на плечо.
– А я надеялся, что мы ещё пошалить сможем. – Шучу игриво, чуть склоняя голову ближе к её уху.
Она поднимает взгляд и хмыкает:
– Как? Померяемся, у кого больше давление?
Я закатываю глаза, пытаясь скрыть улыбку. Её чувство юмора не даёт мне расслабиться. Она знает, как поддеть, чтобы в душе зашевелилось горячее желание ее переубедить.
Заношу её в ванную, осторожно ставлю на ноги, достаю с полки свою шелковую рубашку и передаю ей.
– Давай, переодевайся. Моя рубашка тебе больше подойдёт для сна, чем твои эти... экстравагантные наряды. Только на замок не закрывайся. Чтобы я не волновался.
Она смеётся, берет рубашку и, качнувшись, прикрывает дверь. Я слышу, как включается вода, и сам ухожу в свою комнату переодеться в домашнее. Сажусь на кровать, пытаясь привести мысли в порядок.
Ощущение, что я скинул лет десять, как минимум. Я был таким до женитьбы, когда вел свободную холостую жизнь. Только тогда я бы не сильно стал осторожничать и уже давно затащил бы Смирнову в койку.