(не) беги от меня, малышка
Шрифт:
– Мне самому надо в аптеку заехать, я подкину и до дома. Не против, Лада Леонидовна? – спрашивает Вадим.
Иришка с гипсом на руке даёт мне свои документы. Небольшой перелом. Снимать гипс будут через неделю. Но скорей всего, просто новый положат.
– Работу потеряю, – шепчет бледная Ириска.
Она уже не плачет, вижу на её лице вполне взрослое выражение. Переживает очень, глупая.
– Не беспокойся, – целую её в щёку, – мы с тобой. С голода не умрём.
Вадим тратит на нас уйму своего времени. Везёт в странную аптеку,
Аптека наша.
Я не говорю Вадиму об этом.
Название, лого «Ваша Скорая помощь».
Только вот в центре как-то лучше наши аптеки смотрятся. Хотя в этой почти не протолкнуться. Видно, торговля хорошо идет…
У людей в очереди болезненные лица. У всех.
Вадим забирает у меня рецепт на лекарства Иришки.
– Я заплачу, – требовательно настаиваю я.
– У меня здесь скидка, и знакомый работает, – тихо шепчет мне на ухо Вадим, находясь в интимной близости. От него пахнет очень странно. Одеколон какой-то приторный смешался с потом, мне лично неприятным.
Отстраняюсь, даю ему купить Иришке обезболивающее.
В аптеке грязно. Работают два парня в белых халатах. Никто не говорит громко, название своих лекарств шепчут, головы засовывают прямо в окошки к продавцам.
Оплата исключительно наличными.
У меня мурашки по коже.
Я - полная идиотка и неопытна в сексе и в любовных отношениях, как показал мой последний опыт...
Но я не дура. И логику в университете изучала. Хватким взглядом улавливаю детали. Вся толпа, что собралась в торговом зале, болезненная и до ужаса напоминает мне наркоманов.
Прищуриваюсь, гляжу, что забирает Вадим из этой аптеке.
Три препарата, название удается разглядеть, несмотря на то, что тренер прячет от меня пачку.
Потом мы едем домой, высаживаемся и топаем в квартиру.
Пока кормлю Богдашу, ухаживаю за Ириской, непривычной что-то делать одной рукой, проходит время.
За компьютер сажусь уже глубокой ночью.
И, пока помню, вбиваю названия препаратов, что купил Вадим, в поисковик.
Конечно, это не очень корректно, и вообще его личное дело, его жизнь…
Но он общается с моим ребенком. И я хочу знать, какие препараты он покупает. Да еще и в таком количестве.
Смотрю показания для применения. Состав. Противопоказания.
И волосы на голове начинают шевелиться. От ужаса.
Игореха.
– Ты, Питер, дурак.
Игореха оценивающе смотрит на квадратную бутылку, наполовину пустую уже, потом на лимон.
Двигает к себе блюдце, посыпает лимон крупной солью, не чокаясь, выпивает до дна коньяк и смачно закусывает соленым лимоном.
И все это – с совершенно равнодушной рожей, не обращая
Выдыхает. Дорогущий ХО. Залпом. Закусив соленым лимоном. Извращенец.
– Ну че ты пялишься на меня? Не прав я? Или твоему генеральному директорскому величеству такие слова нельзя говорить? Так пиздуй туда, где тебе жопу оближут. А я домой пойду. У меня еще дела сегодня.
– Ты предложение распространи.
– А сам не понимаешь? Голова-то как? Прошла?
Я морщусь непроизвольно. Голова уже не болит. Но и не сказать, что все супер. Так, подергивает.
После аварии я сутки провалялся в больнице, постоянно порываясь оттуда свинтить и бесконечно названивая Ладе.
Но ее телефон был по-прежнему недоступен, а отец волевым решением настоял на полном обследовании. Его бы я, может , и не воспринял, но мама плакала. А я ее слез не выношу. Вот и пришлось терпеть.
В итоге время было упущено, Лада уехала обратно к себе домой, трубку не брала. Объясниться – ни одной возможности.
Из больницы я вышел и сразу на вокзал. Хотел. Потому что – ну ерундистика же какая-то!
И неуместная шутка отца, и ее чрезмерная обидчивость.
Да и то, что сбежала, ни слова не сказав…
Глупость.
Но она – женщина, ей – простительно оставлять недосказанность.
А мне – нет.
Потому я был твердо намерен вопрос этот решить.
Но на полпути позвонил отец, как раз серьезно разбиравшийся с юридическим отделом, и в жесткой форме потребовал моего присутствия. Ненадолго, на сутки еще примерно.
Учитывая, что была середина субботнего дня, а Лада сто процентов уже приехала, мне об этом служба собственной безопасности отчиталась, то я не стал пороть горячку. И решил, в самом деле, сначала заняться рабочими моментами, а потом уже личными делами.
Отец в последние годы стал мягче, и его конформизм уже проявил себя с негативной стороны.
Кто его знает, за остаток рабочего дня перед воскресеньем много ли можно успеть сделать?
А хотелось – много.
Легко уволить к херам весь юридический, а заодно и экономический отделы. Очень хотелось, кстати.
Хоть душу отвести за мощный проеб с Ладой.
Но штат оголять нельзя, необходимо плотное взаимодействие сейчас с эйчарами, со службой безопасности, а это куча отчетности, аналитики и прочих веселых вещей, которыми развлекаются руководители на работе.
В итоге, мы провозились до поздней ночи.
Я вытащил с выходного руководителя эйчар-отдела и начальника службы безопасности, и весь остаток субботы прошел в выстраивании правильной стратегии смены персонала. Такой, чтоб не пострадали основные процессы в корпорации, и в то же время не было вопросов у труд инспекции. Не рядовых первостольников увольняем все же, и не рабочих, своих прав не знающих.
Ведущий юрист с командой, главный экономист с командой…
Это только кажется, что сменить легко.