(не) беги от меня, малышка
Шрифт:
Вадим меня ждёт.
У него, видимо, других дел нет. Стоит у своего внедорожника, разговаривает по телефону. И я понимаю, что первое впечатление, которое он произвёл на меня, является истиной. Это бандит. Самый настоящий. Возможно, не сидел, потому что работает для отмазки глаз с детьми, но от этого мне не легче.
Если резко отказать сейчас, то можно подставить себя и выдать свои догадки.
Решаюсь играть забитую скромницу.
Мне идёт, и я умею.
– Это так неудобно, – говорю подошедшему ко мне мужчине. –
– Нет ничего неудобного, – в его голосе появляется твёрдость. Это он вчера робел, теперь, когда я краснею и глазки опускаю, смелым становится. – Богдан предупредил, что вы скромная и тихая, но не думал, что это так приятно.
Ставлю ещё одну галочку в голове. Богдану отныне запрещено разговаривать с посторонними о маме.
И сватать тоже запрещено. Выбрал, блин, мамочке кавалера.
– Присаживайтесь, – он настойчиво, почти насильно усаживает меня на переднее сидение.
Интересно, а чем занимаются наши полицейские, отдел по борьбе с наркотиками? Может, его уже пасут? А тут я…
Господи, какой кошмар! Вот это я попасть могу!
– Что-то случилось?
– Утюг выключила?! – выкрикиваю. Первое попавшееся в голову.
– Поворачиваем? – обеспокоенно спрашивает Вадим.
– Нет-нет, там Иришка с работы позвоню, – беспокоюсь я.
– Из-за утюга что ли? – усмехается водитель, везёт меня к моему офису, даже не спросив, где я работаю.
Знает. Либо уже документы в спортивной школе посмотрел, либо Богдан мой проболтался.
– Знаете, Вадим Глебович, мы с Иришкой в своё время потеряли квартиры в пожаре. Сгорело дотла наше жильё. Меня на руках пожарный вынес из огня. Вообще-то, должна была умереть. Поэтому включённый утюг так сильно меня пугает.
– Понял, – вникает в суть Вадим, выворачивает с проспекта к зданию офиса. Вытягивает шею, глядя на стоянку машин. С его губ срывается фраза, которая делает предстоящий день ещё сложнее и тяжелее. – Харитоныч новую тачилу купил.
Я в этот момент умираю на секунду. Харитонов - мой босс. Купил новую машину. И бандит, закупающий в аптеке препараты без рецепта, знаком с ним.
Даже Пётр Григорьевич Алексеев, который стоит на крыльце нашего офиса…
Господи, в самом деле, Петр стоит! Настоящий, не иллюзии!
Я в Москве еще, что ли?
Сон или бред какой-то!
Вадим открывающий мне дверь и целующий на прощание руку. Слюняво и противно.
Босс, наблюдающий за этой эпичной картиной с крыльца кровавым ревностным взглядом. Пётр Григорьевич невероятно хорош, в дорогом синем костюме, по-столичному лощеный, привлекает внимание женской половины работниц. Но я подхожу к нему, смотрю в его тёмные глаза и понимаю, что… Не могу ему довериться. Учитывая вновь вскрывшиеся обстоятельства, от которых я до сих пор в ступоре.
Принимаю решение собрать максимум информации и связаться непосредственно с Григорием Юрьевичем. Он - человек фундаментальный, он разгребёт
– Привет, Лада, – очень тихо говорит Пётр. Вид у него немного изнеможённый, под глазами круги, скулы острые проявились.
– Доброе утро, Пётр Григорьевич. С приездом, – говорю я и, аккуратно обходя его, двигаюсь к проходной. Мне сейчас не до объяснений, не до личной жизни, к которой он , с некоторых пор, не имеет никакого отношения. Ну, екает сердце. Ну, ноет грудь внезапно, так, словно… По его рукам соскучилась.
Но это все второстепенно. Это – не стоит моего времени. Нужно поспешить. Я знаю, с чего начну. Харитонов уволил почти всех подчистую. Отчитался перед главным офисом. А затем кого-то принял обратно. На другое юрлицо. Тогда я посчитала это вполне приемлемым. Слишком мало работала в компании, но все же осознавала, что многие из уволенных специалистов – профессионалы своего дела, и у нас в провинции искать им адекватную замену долго и сложно. А потому не удивлялась и не придавала значения.
Я вообще в эйфории была от новой работы, от карьерного взлета, ужасно хотела закрепиться, показать себя с лучшей стороны. И в чужой монастырь со своим уставом не лезла.
Но сейчас ситуация выглядит по-другому.
А, учитывая только что полученную информацию…
Харитонов знает тренера Вадима. Значит, чисто теоретически, Харитонов может быть замешан… Боже мой… Это – очень серьезное подозрение. И совершенно понятно, что он не может проворачивать такое дело один.
А значит… Я выясню, кто вернулся из уволенных обратно в компанию, и кто может быть связан с поставками нелегала в аптеку.
А затем уже буду разговаривать с Григорием Юрьевичем.
Ну что, малышка, побегаем?
Всего я ожидаю при встрече с Ладой Леонидовной. Вот в самом деле, всего: нарочитого игнора, сурово сжатых губ, ярости, гнева, или ( тут чем черт не шутит) радости…
Но только не того, что в итоге получаю. Безразличия.
Полного.
Сухого кивка головой, отсутствующего взгляда, спокойного, немного сосредоточенного выражения красивого лица. Как у человека, полностью поглощенного работой.
Сдаётся мне, что Лада Леонидовна, попав на свою территорию, расслабилась раньше времени. С глаз долой и с сердца вон.
Это песня не про нас, малышка.
Но вообще красиво она меня.
И в Москве, и здесь, в тихой провинции.
Никто никогда так со мной не поступал. Никто так не опускал одним безмолвием.
Вру. Игорёха.
То есть, я на подсознательном уровне подбираю себе в окружение странных личностей. С ебанцой.
Теперь буду знать, что этот диагноз распространяется на мужской и женский пол.