Не беси меня!
Шрифт:
– Знаете, Надежда, вы могли бы произвести отличное впечатление своим ответом. Но вы идете по верхам, не углубляясь в предмет, а Владислав, молодец, разбирается в самых важных нюансах!
– что-то подобное я слышала неоднократно, после каждого выступления Хмеля. После таких комментариев хотелось пойти и повеситься. Или напиться. Или по роже ему заехать. Ну, или все это сразу, перемешать, но не взбалтывать. Или, не перемешивая, взболтать…
Если на первых порах эти выходки вызывали у меня лишь раздражение, то с каждой новой - просыпалось бешенство. Когда-то,
– Игнатьева, ты в курсе, что на семинаре, который ты прогуляла, нас поставили в пару на практику?
– ненавистный голос раздался сзади, когда я собирала сумку после общего теоретического занятия. Вовка уже ускакал: их практикум проходил в другом корпусе, до которого еще нужно добежать. А я осталась, и не спешила никуда: дойти до соседней аудитории - всего несколько минут. А сидеть там, невдалеке от Хмеля, лишнее время совсем не хотелось.
– Хмелевский, отстань от меня! Что ты привязался-то?
– даже поворачиваться к нему не стала.
– Да ради Бога! Очень ты мне нужна!
– я надеялась, что, после этих слов, он уйдет восвояси. Не угадала.
Повернулась к выходу и почти впечаталась в стоящего передо мной Хмеля.
– Уйди с дороги! Бесишь так, что просто сил уже нет… Что встал-то?
– знаю, это было некрасиво и несдержанно. Однако, о манерах уже не хотелось вспоминать. Толкнула его в грудь. Потом еще. Сильнее. Могла бы то же самое и со стенкой сделать.
– Жду, когда ты соизволишь нормально со мной поговорить.
– Свысока, будто несмышленому ребенку, объяснил.
– А зачем? И о чем нам с тобой разговаривать?
– А как ты планируешь практику проходить?
Я подняла голову, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
– Никак.
– В каком смысле?
– В прямом.
– Игнатьева, ты что, сдурела? У нас одно задание на двоих! Мы должны его вместе делать!
– Ну, а ты делай его один.
– Это не было местью с моей стороны, не было желания поиздеваться, наказать или что-то еще, в том же духе. Мне просто хотелось от него отделаться побыстрее. И выбранная тактика казалась единственно верной. Другая просто на ум не приходила.
– Не понял…
– А это твои проблемы, Хмель!
– я снова попыталась подвинуть его, чтобы просочиться к выходу.
– Пусти. Я сейчас из-за тебя опоздаю!
– Я тоже опоздаю, вообще-то… - Он продолжал стоять неподвижно. Руки только за спину убрал. Видимо, боялся, что я за них начну хвататься…
– Ну, и хрен с тобой! Я, тогда, вообще никуда не пойду!
– и уселась обратно. А что еще можно сделать, если ты с двух сторон зажат партами, с третьей стена, а единственный проход перекрыт каким-то явно неадекватным парнем?
Хмелевский, неожиданно, уселся рядом.
– Надь, эта работа - групповая. Ее специально распределяют по парам, чтобы мы учились работать в команде. Ее нельзя выполнять поодиночке. Понимаешь?
– снова этот тон грамотея-всезнайки, разговаривающего с несмышленышем.
– Попроси себе другого напарника. И я попрошу. Какие проблемы-то? Понимаешь, Хмелевский? Я. Не хочу. С тобой. Ничем. Заниматься!
– постаралась проговорить каждое слово максимально внятно. Вдруг, он слегка глуховат? От этого и все непонимание между нами?
– Не получится.
– Почему же? Надо попробовать, могу я сходить в деканат, если для твоей царской милости это слишком мелкое занятие…
– Я ходил уже.
– И что?
– Мы оба с тобой прогуляли вчера. И, в наказание, нам дали самую сложную тему. И поставили в пару. И это не обсуждается.
Я обреченно смотрела на Хмеля. И не видела в его глазах ничего. Ни сожаления, ни интереса, ни раздумий о том, что же делать дальше… Пристальный, нечитаемый взгляд, как обычно. Может быть, только легкое нетерпение проглядывало.
Вот надо же было именно вчера так вляпаться! Моя сменщица опоздала на работу, и сильно, из-за нее пришлось задержаться на несколько часов. И на первую пару я просто не попала. Ну, кто же знал, что именно в этот день будет распределение тем по практике?
– Давай мне тему, я буду одна писать.
– Что угодно готова была сделать, только бы лишний раз с этим упырем не пересекаться. Даже за двоих поработать.
– Вот еще! Знаю я, как ты напишешь…
– Иди ты на хрен, Хмелевский! Не беси меня! Достал уже со своим раздутым самомнением, как у индюка! То, что твои родители рулят финансами в крупной компании, еще не дает тебе права думать, что ты умнее всех!
– А я не считаю, что умнее всех. Просто знаний у меня больше, чем у тебя. И всегда есть, к кому обратиться за практическим советом…
– Ну, вот и пиши тогда эту работу сам! А мою фамилию в конце поставишь! Можешь даже буковки поменьше сделать, чтобы твоя лучше выглядела на моем фоне!
– Вообще-то, ни с кем другим никогда мне в голову не пришла бы такая идея: не умела и не планировала учиться тому, чтобы выезжать на чужом горбу. Но вот с Хмелевским это казалось уже самым простым выходом.
– И вообще, у тебя так много связей, друзей и денег, что закажи кому-нибудь, пусть напишут за тебя. А я уж, так и быть, сама попробую…
– Не выйдет, Игнатьева. Нам придется раз в месяц промежуточные итоги защищать. Совместно.
Тут я не сдержалась. Долгая тирада из всяких разных нецензурных слов сама собою вылилась. Слов, слава богу, на заправке успела нахвататься, так же, как способов их сочетать, даже в самых неожиданных вариациях…
– Понятно, Надя. Сегодня с тобой каши не сваришь. Пойдем на семинар. Когда остынешь, попробуем поговорить снова.
Глава 33