Не беси меня!
Шрифт:
Хмель сейчас говорил отрывисто и сурово. И раньше не был никогда ласковым, но, кажется, повзрослел на несколько лет. Как-то не по себе стало.
Решила не спорить. Покопалась немного, попримеряла к телефону, и, все-таки, нашла заветный провод.
Телефон довольно пискнул, получив питание, шкала зарядки засветилась. Но снова включать его и выходить в сеть я не стала.
– Включи.
– Что это за распоряжения такие? С каких пор ты мне взялся приказывать, Хмелевский?
– С таких, что я хочу
– Пффф… Вот еще! Не дождетесь!
– Я ждать ничего не собираюсь. Видел уже раз твою истерику. И то, как в ночи испарилась. Повторов больше не хочу.
– Он цедил слова, все так же не глядя в мою сторону. Будто сам с собой разговаривал.
Я развернулась так, чтобы хорошо видеть лицо парня. Долго рассматривала, пытаясь понять. Но его физиономия, как обычно, ничего не выражала. Или я не умела ее читать.
– Зачем ты это делаешь, Хмелевский?
– не выдержала. Задала мучивший меня вопрос.
И, о чудо, дождалась того, что его взгляд оторвался от серого полотна асфальта, мазнул по моему лицу, задержался. Ненадолго, конечно, потом снова вперед устремился. Однако, и это можно считать прогрессом.
– Я тебя заставил приехать, почти насильно. Должен и вернуть назад. Не настолько я уродлив, как тебе кажется, чтобы не понимать обычные вещи. И делать их тоже для меня нормально.
– Я сейчас не об этом спрашиваю.
– О чем тогда?
– Ведь ты же сознательно все это подстроил, да?
– Что, Игнатьева? Что я подстроил?
– в его вечно холодном голосе начали пробиваться эмоции. Раздражение, так уж точно.
– Усадил Аньку верхом на Зацепина, раздел ее и заставил с ним обниматься?! Ценю твою веру в мои способности, но это, уж точно, выше меня.
– Не передергивай и не уходи от темы! Ты прекрасно знал, чем это все закончится! И специально меня притащил, чтобы все увидела своими глазами!
– Конечно.
– Огорошил. Ожидала, что отпираться будет, выкручиваться. Готовилась долго пытать вопросами. А тут - раз, и сам признался. Не очень только понятно, в чем.
– Что «конечно», Влад? Прекрати надо мной издеваться! Неужели, хоть раз нельзя поговорить по-человечески?! Или то, что я не отношусь к вашему элитному сорту общества, позволяет извращаться, как угодно? Так вот, я - человек. Такой же, как и ты. Голова, две руки, две ноги, внутренние органы - почти такие же, как у тебя. Различия несущественные. И наличие успешного папы не делает тебя каким-то избранным и уникальным.
– Меня куда-то несло, и к концу своей пламенной речи уже порядком подустала.
– Я так со всеми общаюсь, между прочим. И мой «элитный», как ты выражаешься, папа, не исключение.
– Ну, и зря. Будь проще, и люди к тебе потянутся.
– Мне хватает и тех, что есть.
– Да и пошел ты!
– вот и обсудили, называется. Ничего не выяснила, да и желание разбираться пропало. Отвернулась к окну, обхватив руками плечи. Уставилась в надвигающуюся темноту невидящим взглядом.
– Холодно? Добавить температуру в салоне?
– Я уже сказала: иди в задницу! Не нужна мне твоя забота!
Хмель ничего не ответил, но нажал на какие-то кнопки, и в машине стало гораздо комфортнее и теплее.
Не знаю, сколько длилась эта тишина…
– Ты же не захотела мне верить, что он придурок и слабак.
– Эта фраза стала нежданным откровением. Вообще-то, я уже думала, что до самой общаги уже и ни слова не скажем.
– А ты решил мне доказать?
– А мне-то зачем доказывать? Вован сам все сделал. Нужно было только тебя привезти и показать.
– Но… как так-то? Он же никогда…Вообще, никогда не давал повода для сомнений… А тут, как будто другой человек оказался…
– Ты недооцениваешь возможности своих подруг.
– Но ведь Анька же с тобой встречалась?
– И ты, реально, в это веришь? Ты меня оскорбляешь, Игнатьева, такими предположениями.
– А как она там оказалась, тогда?
– Обыкновенно. Напросилась.
– Не очень похоже на то, что к тебе напроситься можно.
– У нее были веские аргументы… - уголок его губы презрительно дернулся.
– Это какие же, если не секрет?
– Б..ть, Игнатьева! Ну, ты же умной прикидываешься вечно! А такие простые вещи не понимаешь! Как так можно-то?
– он с силой ударил по рулю, еще что-то матерное пробормотал сквозь зубы.
– Какие простые вещи? Если уж я, действительно, чего-то не понимаю, расшифруй!
– Да подруга твоя с Вована глаз не сводила с самого начала. Терлась об него, как будто сучка течная! Неужели, ты этого не понимала? Я смотрел и удивлялся постоянно: зачем с собой везде ее водишь? То ли самооценку поднять пытаешься, то ли еще какие-то бабские примочки…
Эту информацию пришлось переварить. Застыла, забыв даже рот прикрыть. Разглядывала профиль Хмеля, в надежде, что он сейчас рассмеется, скажет, что разыграл. Нет. Ни намека на улыбку не было.
– А зачем ты взял ее телефон тогда?
– Вот за этим и взял, собственно.
– Да уж… Ты просто чертов гений, Хмель. Всех разыграл и обыграл. Так сложно и так просто.
Он лишь пожал плечами в ответ.
– И на что ты надеялся?
– А как сама думаешь?
– Наверное, мечтал, что я от благодарности растаю и брошусь к тебе на шею?
– Я не привык мечтать.
– Хорошо. Планировал. Ты же у нас просто гений расчетливости. Так на что, собственно, рассчитывал?
– Уже ни на что, Игнатьева. Забей. Просто скажи спасибо за раскрытые глаза.