Не беси меня!
Шрифт:
– Она меня и отправила к тебе. Сказала, что через неделю в отпуск пойдет. На это время оставит меня с тобой в паре.
Час от часу не легче. Мне бы радоваться, конечно, что такая уважаемая мной женщина готова доверить мне самое ценное… И, будь на месте Влада кто-нибудь другой, я бы искренне ликовала.
Во мне сейчас боролись два желания: послать его подальше, по привычке, или сделать вид, что все нормально. Второй вариант, наверное, был бы более взрослым и разумным… Но как же хотелось просто послать Хмеля!
– Хорошо. Пойдем.
– Не
– Вот здесь находятся охранники. Они выдают и принимают ключи, по спискам и пропускам.
– Решила, что деловой и сосредоточенный тон - лучшее из всех решений. Буду делать вид, что мне все пофигу. Стажер - значит, будем стажировать. Одним больше, одним меньше.
Хмель наблюдал за моими действиями, никак не комментируя. Напоследок уточнил, есть ли уже фамилия в списках, и что нужно сделать, чтобы его туда внесли. Разобрался, мило поблагодарил седого дядечку, вслед за мной вышел.
– Ну, все. До понедельника, пока.
– Я поспешила попрощаться. Формально, у меня уже начался выходной, когда не обязательно общаться с неприятными людьми, даже по работе.
– А ты на машине, Надь?
– Хмелевский посыл не понял. Шел следом за мной и продолжал задавать вопросы.
– Влад. Давай с тобой договоримся.
– Уже выйдя за пределы проходной, я остановилась.
– Давай. О чем?
– кажется, его не смутил ни мой тон, ни вид, максимально решительный.
– Мы с тобой - коллеги. Все, что происходит за пределами офиса в моей жизни, тебя не касается! Можешь задавать любые вопросы, относящиеся к работе, отвечу на них с удовольствием. Обо всем остальном - даже не думай!
– А что, коллегу нельзя подвезти до дома? На дворе - ночь темная, Надь. Или ты, как обычно, назло кондуктору пойдешь пешком?
Меня задело это «как обычно». Так вот, значит, какого обо мне мнения этот пижон?
– Можно. Подвези.
– Отлично! До машины совсем недалеко, пойдем!
Мне показалось, что он хочет взять меня под руку. Отдернулась. Хмелевский прикинулся, что ничего не произошло.
Тачка у него была хорошая, что ни говори. Я не стала великим спецом в автомобилях, но отличать кожаный салон от обычного научилась. Так же, как мягкое урчание мотора и ненавязчивый свет приборов на панели уже могли мне сказать о многом. Ведь я даже успела права получить, но мечта о собственном авто пока оставалась несбыточной. Были другие мечты, более важные и нужные.
– Где ты живешь, Надь?
– Хмель уже что-то нажимал на встроенном навигаторе. Я назвала адрес.
– Далековато отсюда…
– Ну, что поделаешь… Это ж не наш город, который можно пешком за два часа обойти…
– Я тоже пока снял квартиру в другом районе, но очень надеюсь найти что-нибудь поудобнее.
На языке висел вопрос о том, что же ему родители ничего приличного не купили… Но я ведь решила быть серьезной, деловой и непредвзятой. Поэтому ничего не спросила. И вообще никак не отреагировала на эту фразу про жилье.
– Надь… Или, все-таки, хочешь быть Владимировной? Если серьезно настаиваешь, я и так могу обращаться… - заговорил, как только тронулись.
– Хоть чугуном зови, только не ставь в печку.
– Перефразировала известную поговорку. Кажется, моя фантазия иссякла, и никаких логичных возражений уже не приходило в голову.
– Договорились. Чугуном не стану звать.
– Влад легко согласился.
– Но вот скажи мне, ты и дальше планируешь воспринимать в штыки каждую мою попытку пообщаться?
– Я ничего не планирую, если честно. Но по-другому не получается.
– Это была самая искренняя фраза из всех, что прозвучали с начала разговора. Я, действительно, никак не могла удержать свою неприязнь к Хмелю, как бы глупо себя ни ощущала при этом.
– Неужели, до сих пор не можешь простить за то, что случилось много лет назад?
– Влад остановился на светофоре. Внимательно смотрел на меня, спрашивая.
– Да нет… Простила уже, наверное… Даже благодарна в чем-то… - пожала плечами, не зная, как правильно объяснить.
– Но, где-то на уровне подсознания, ты продолжаешь меня бесить. И я ничего не могу с этим поделать.
– Значит, будем бороться с твоим подсознанием… - он задумчиво почесал подбородок, на котором к вечеру начала пробиваться щетина. Странно, при свете офисных ламп я ее не замечала, а вот в темном салоне, подсвеченном только уличными фонарями, эта легкая светлая поросль стала видна. А какого хрена я взялась его рассматривать - вообще загадка.
– Может, лучше его не трогать?
– спросила после долгой паузы.
– Кого?
– кажется, Хмель тоже успел забыть, о чем только что говорил. Нормальная такая из нас получилась парочка: каждой сам на своей волне, похоже, и фразы звучат лишь для того, чтобы спугнуть тягостное молчание.
– С подсознанием шутки плохи, говорю. Можно в дурку загреметь, если трогать неправильно. А ты у нас, вроде бы, не по психологии специалист. Так что, давай лучше оставим все, как есть!
– Как есть, это как, Надюш?
– меня передернуло от этого «Надюша». Со времен Зацепина раздражало такое обращение.
– А так: ты смиряешься с тем, что я реагирую на тебя неадекватно. Если конкретно, то готова хамить и некультурно выражаться по любому поводу. Поэтому просто держись от меня подальше. И тебе, и мне так будет легче.
– А если мне нравится, что ты на меня реагируешь, Надь? И я не хочу держаться подальше?
– Ты снова хочешь быть посланным в задницу?!
– Приехали. Это же твой дом?
– я, за разговором, и не заметила, что уже пару минут мы стоим напротив моего подъезда.
– Да, мой. Спасибо за заботу, я пошла.
– Погоди… Провожу тебя до подъезда.
– Да тут всего три шага сделать!
– но он уже вышел из машины, направился к моей двери, придержал ее, помогая мне выйти… Не убегать же теперь, в самом деле?