Не бойся Адама
Шрифт:
– Когда вы хотите, чтобы я подъехал?
– Погодите… Нас четверо в кабинете, и коллеги не очень-то любят, когда кто-то назначает личные встречи в офисе.
Вот почему она говорила по телефону не слишком уверенно.
– Лучше всего к вечеру, когда остальные уйдут.
Они договорились на восемь часов.
– Да, и еще! Я работаю не в штаб-квартире Ассоциации на Четвертой авеню. Научные отделы размещаются в маленьком здании на западном берегу Гудзона. Вы на машине?
– На такси.
– Тогда позвоните мне на мобильный от входа.
Она продиктовала номер.
– Главный вход в это время закрыт. Я открою вам дверь гаража.
Поль провел день в гостиничном номере, провалявшись в постели. Он прочитал сообщения из Провиденса, накопившиеся за последние дни, и открыл все приложения, что, учитывая соревнование с Керри, следовало
В пришедших сообщениях не было ничего нового, не считая дополнительной информации о членах группы Хэрроу. Кроме четырех, о которых он уже знал, Провиденсу удалось напасть на след еще шестерых. Двое оказались журналистами известных телевизионных каналов, один – торговым представителем фирмы «Найк» в Пекине, двое работали в каких-то конторах на Восточном побережье. Последним стояло имя сотрудницы ААЗП…
Звали ее не Наташа, а Клара, и была она не химиком, а агрономом. И все же Поль не сомневался: она и есть та женщина, которая назначила ему встречу. Это лишь подхлестывало его любопытство. Она станет первым человеком из группы Хэрроу, с которым ему доведется познакомиться лично.
Расставаясь в Турине, Керри и Поль купили на чужие имена два мобильных телефона. Только они знали их номера, и каждый помнил всего один. Поль вынул сим-карту из своего бумажника, вставил в аппарат и набрал номер Керри, хотя они договорились созвониться в двадцать два по Нью-Йорку, а до вечера было еще далеко. Включился автоответчик, и Поль сообщил, что позвонит после встречи. И добавил, что все идет хорошо.
Ему с трудом удалось поймать такси. Шел дождь, и обитатели Нью-Йорка брали машины с боем. За рулем сидел гаитянец, помешанный на футболе. Он болтал без умолку и не отрываясь смотрел в зеркало заднего вида, лишь изредка бросая взгляд на дорогу сквозь лобовое стекло. Полю пришлось прервать его страстный монолог о Рональдино, чтобы набрать номер Наташи. Он уже увидел здание и предупредил ее, чтобы спускалась. Он вышел за квартал, чтобы дать ей время добраться до гаража. Поль употребил эту короткую прогулку на то, чтобы выкинуть из головы абракадабру, которой водитель накачивал его всю дорогу. Несмотря на поздний час, здание ААЗП было ярко освещено. Почему она сказала ему, что главный вход будет закрыт, если внутри еще полно сотрудников? Полю даже показалось, что кто-то выходит на улицу из огромных стеклянных дверей. Он сказал себе, что у Наташи, должно быть, есть свои причины не привлекать внимания, но не успел как следует обдумать эту мысль: железная дверь гаража с шумом поднялась, и внутри замигал желтый огонек. У конца подъездного пандуса Поль заметил силуэт женщины, выделявшийся на темном фоне стен паркинга. Она сделала ему знак. Поль пошел вперед, смотря под ноги, чтобы не поскользнуться на масляных пятнах. На полпути Поль заметил углубление в стене, скорее всего, решил он, место для мусорных баков. С первых шагов Поля охватило смутное ощущение того, что, не приняв самых элементарных мер предосторожности, он совершает ошибку, но он продолжал двигаться вперед. То, что произошло, не испугало его, а парадоксальным образом принесло облегчение – он оказался прав. Но было уже слишком поздно. На него накинулись два человека в масках. На затылке Поль ощутил холодок револьверного дула. Кто-то слева завернул ему руку за спину и подтолкнул вперед. Женщины, стоявшей у стены гаража, уже не было. Автоматически включавшиеся светильники погасли, и Поль шел вперед в неверном зеленоватом свете указателей выхода. Мужчины подтолкнули его к джипу, стоявшему против выезда из гаража Багажник его был открыт. Поль скрючился, чтобы не быть раздавленным дверцей. Он услышал, как хлопнули двери машины. Она тронулась с места, и до Поля донесся скрежет металла об угол пандуса. На секунду перед ним мелькнул мигающий желтый огонек у въезда. Потом Поль смог различить отблески сияния неона, желтого света уличных фонарей и автомобильных фар. Машина выехала на скоростную дорогу.
Расставшись с Фричем, Керри решила ехать к Инсбруку через долины Тироля. Ей пришлось пройти десятки крутых поворотов, на влажном асфальте которых покрышки издавали жалобный скрип. Солнце то проглядывало сквозь облака над вершинами гор, то скрывалось за пеленой дождя. Трава альпийских пастбищ по цвету напоминала абсент и почти так же пьянила своей красотой.
Машинальные
В Инсбруке Керри решила остановиться в самом центре, в дорогом и шикарном отеле. Ей показалось, что в атмосфере роскоши одинокая американка будет привлекать меньше внимания, чем в скромном семейном пансионе. По правде говоря, ей просто хотелось доставить себе удовольствие, всласть полежать в ванне и лечь в уютную кровать на тщательно отглаженные простыни. Насладившись всем этим, она задремала.
Часам к девяти вечера ее разбудил голод. Керри заказала в номер омлет с овощами. Это незамысловатое блюдо в сопровождении приборов, солонок, хлеба, масла, приправ, салфеток и прочего заняло целых два уровня сервировочного столика Упитанная горничная поставила его на середину комнаты. Потом она энергично взбила перину и подушки, задернула занавески, положила на кровать маленькую шоколадку в золоченой обертке и вышла, не говоря ни слова.
Керри пробежалась по телевизионным каналам, задержавшись на титрах Си-эн-эн: Ирак, стрельба в школе Ньюарка, еще одно государство, регистрирующее однополые браки. Ничего необычного. Она выключила телевизор.
Учитывая разницу во времени, звонка от Поля можно было ждать в любую секунду. Она стала размышлять о тех решениях, которые им предстояло принять. Сначала надо узнать, что ему удалось накопать. Возможно, Поль разыскал эту Жюльетту, и тогда они вместе станут за ней следить. Это наилучший вариант, который позволит им вскоре увидеться. Если же в Нью-Йорке тупик, придется пойти по следу, подсказанному Фричем.
Здесь оставалось еще очень много неясного. Понятно, что группа Хэрроу либо напрямую, либо идейно связана с Фричем и знаменитым семинаром 67 года. Контакт мог быть установлен только через одного из студентов, ибо материалы исследований нигде не публиковались. Главный подозреваемый, конечно, Рогульский. Керри сказала себе, что Поль, наверное, прав, считая операцию во Вроцлаве лишь отвлекающим маневром. Если Рогульский прямо замешан в этой истории, взлом его лаборатории выглядит как отличный способ отвести от себя подозрения и превратить виновного в жертву.
И все же один Рогульский не мог послужить ключом ко всему делу. Легко допустить, что профессор выступил в роли идейного вдохновителя Хэрроу и его группы. Он мог передать им культуру вируса, необходимую для осуществления задуманного. Между тем, по их данным, его финансовые возможности были весьма скромными. После крушения коммунизма он попросту едва сводил концы с концами, так что никак не мог выступать в роли денежного мешка «новых хищников». Иными словами, в головоломке не хватало деталей.
Идти по следу Рогульского будет весьма деликатной задачей. Против него нет никаких прямых обвинений. Поездка в Польшу могла обернуться ненужным риском и пустой тратой времени. Разумнее сосредоточиться на планируемой операции. Если в руках Хэрроу действительно оказался смертельно опасный вибрион, то перво-наперво надо помешать ему пустить его в дело. Главные вопросы предельно просты: где и когда? Когда он начнет действовать? На этот вопрос невозможно ответить, если только Поль не обнаружил девчонку. Где он решил применить смертельное оружие? Керри не сомневалась, что Фрич знал ответ на этот вопрос. Она вспомнила о китайце и двух азиатах с индийской или пакистанской внешностью, о маленькой группе латиноамериканцев на фотографии семинара 67 года. Именно здесь таился ключ к разгадке. Керри не могла себе простить, что сразу вернула снимок, не прочитав имена на обороте. Ее учили запоминать текст почти мгновенно. Добудь она хоть одно имя, могла бы добраться и до других. Но это уже дело прошлое. Фрич обещал прислать ей снимок по DHL дня через три-четыре на указанный ей адрес (ее подружки Трейси, работавшей в клинике Поля). Оставалось одно, и как раз то, чего она не любила больше всего: ждать.