Не бросайте бескрылок
Шрифт:
– - А с тобой что? -- прервал его мысли Богдан.
– - Паршиво, иначе как бы тут оказался? Но меня отец любит, только бабка мешает. -- О матери смолчал, сам не во всем разобрался. Вспомнив про бабку, опять начал злиться: это она все подстроила! Сел на койку, огляделся. До того все противно и гадко, но ведь не убежишь: дверь на замке и решетка на окне. Надо с Богданом обговорить, тот наверняка найдет выход, а может, и вместе с ним убежит. Вдвоем-то веселей, да и не так боязно.
Дома бабка за каждым шагом следила и никуда кроме
– - Пописать можно в ведро, во-он у двери стоит, -- пояснил Богдан, -- подходи и "пис-пис".
– - В ведро?! -- удивился Ромка. -- Странно, очень странно!
– - Ну не на пол же! -- фыркнул Богдан. -- Уж лучше в ведро, чем на пол. -- И тут же чесанул стишками: -- Ромка писать захотел, а ведерко не узрел. Ха-ха! -- засмеялся довольно.
– - Чего ж тут смешного? -- шмыгнул носом Ромка. Его, как назло, уже подпирало. Встал, подошел к ведру и, отвернувшись, со стеснением справил нужду. Думал, что Богдан станет подкалывать, однако тот промолчал.
– - Ну а если... -- Говорить, что "если", Роман не стал, но Богдан сразу понял.
– - Тогда придется дубасить по стене и просить, чтобы кто-то из Кузильев открыл дверь и за ручку сводил в туалет.
– - Кого-кого просить? -- вытаращил глаза Роман.
– - "Кузильев". Кузя и Илья -- дошло?
– - В общем, да. А в туалет, значит, только за ручку?
– - И никак иначе. Да ты не горюй, ходить ночью по туалетам нам с тобой вряд ли придется: живот-то пустой. Хотя, может, при тебе кормить лучше станут?
"Богдан прав", -- подумал Роман, но в окошко на туалет с покосившейся дверью все же поглядел. -- Чего об этом-то еще голову ломать. Молча слушал Богдана: тот многое повидал и его так интересно слушать! Что, если б его не было и пришлось торчать в этой комнате с зарешеченным окном одному? Нет, даже представить невозможно, он бы умер с тоски. Вдвоем же что-нибудь обязательно придумают.
А Богдан рассказывал, как из Донецка добрался до Москвы. Было непросто, но добрался, потому как к людям подход находил. "Подвези, дяденька, отстал я, а мама с папой ищут и плачут..." Не отказывали, да еще и едой делились. Богдан сказал, что так можно добраться куда угодно.
– - А до моего города? -- спросил Роман.
– - Нет ничего проще, -- хмыкнул Богдан. -- Главное -- на глаза милиционерам не попадаться. Ведь сразу станут выяснять, кто ты и откуда. Меня один раз в дежурку таскали, но сбежал.
– - Сегодня отдыхаешь? -- спросил Роман.
– - Какой там отдых! Если б не облава, сидел бы как миленький у метро и канючил: подайте Христа ради калеке на пропитание! Помогите, люди добрые!
– - Это какая такая облава?
– - Ну, на беспризорников, что кругом попрошайничают. Сам слышал, как милиционер Илью предупредил, чтобы меня
Роман вытаращил на Богдана глаза: как это милиционер мог Илье открыть служебную тайну? Но оказалось, что Илья платит милиционеру деньги.
– - И много?
– - Когда как. Сам не видел, но думаю, немало, потому как собираю о-ё-ёй сколько.
– - Значит, завтра тоже не поедем? Мне, -- признался, -- хочется выспаться.
– - Кабы ехать, то Илья наверняка уже предупредил бы. А выспаться и мне хочется, -- Богдан рассмеялся. -- Я и в электричке, пока едем, сплю.
– - Вот только Бескрылку совсем кормить нечем, семечки-то тю-тю, -- вздохнул Роман.
Богдан оживился.
– - А вареные яйца или печенье она клюет?
– - Не знаю, не пробовал, да и где взять?
– - Так если не поедем, то будем шнырять по кладбищу. Завтра суббота, на могилы яйца, печенье и конфеты люди принесут. Конфеты уж точно не будет клевать, а печенье -- думаю, что будет.
– - А чего по кладбищу шататься? -- нахмурился Роман. У него такое времяпрепровождение интереса не вызывало, да и с могил брать, что мертвым принесут... бр-р!
– - Мы не шататься будем, а венки для Кузи воровать.
– - Венки воровать?! Не буду! -- отрезал Роман. -- Ты как хочешь, я не буду. Если Кузе надо, пусть сам и ворует.
– - Кузя воровать не станет, он только покажет, какие венки взять и к машине отнести. У меня есть ножницы -- проволоку "хык-хык". Но чтобы нас никто не видел, иначе поймают, а Кузя скажет, что он тут ни при чем.
Роман молчал. Разговор о венках и кладбище ему противен, уж лучше о чем-нибудь другом.
Нагнувшись к клетке, Богдан сказал Бескрылке:
– - Ах ты моя чирикченка! Одной-то в клетке, поди, надоело, да и поклевать нечего.
– - Выпусти ее, -- попросил Роман и стал выбирать из кармана последние семечки. Их было мало. Вздохнул: -- Бескрылка у меня такая умная, ну все понимает! -- Стал пересчитывать семечки. -- Гляди, как сейчас станет мне в ухо чирикать-щебетать. -- Он спрятал ладонь с семечками за спину, а Бескрылка прыгнула на плечо и громко зачирикала: вроде как недовольна, что он семечки прячет.
Богдан засмеялся:
– - Вот это пощебетала на ушко!
Но Роман легонько по-птичьему-синичьему свистнул и склонил голову к плечу. Бескрылка ему клювом за ухом пощекотала.
– - О-ё-ёй! -- засмеялся Роман. -- Ради Бога, не щекочи, отдам все до семечка, на... -- и, разжав ладонь, поднес к Бескрылке.
Та, прихватив клювом зернышко, прыгнула в клетку, села на палочку и стала семечко расклевывать.
– - Теперь утащит туда все до единой.
– - Умная, ничего не скажешь, -- похвалил Богдан. -- Ты не вздумай ее бросить.
– - Она еще такая чистюля, -- нахваливал Роман Бескрылку. -- На пол никогда не капнет.
– - А семечки мы ей обязательно найдем, -- пообещал Богдан и громко зевнул.