Не бросайте бескрылок
Шрифт:
– - Спасибо, брат, что не забыл. Это Рае как бальзам на душу.
– - Ладно хвалить-то, как у тебя?
– - У меня? -- Валентина прервалась, чтобы сосредоточиться, как поудобней ответить.
– - У меня, брат, дела идут: сдала анализы, прошла как положено обследование.
– - Чего так долго?
– - Меня ведь с поликлиники в онкологический диспансер направили. Там еще, брат, проверяли.
– - Даже там? -- послышался удивленный голос Антона. -- И каков результат?
– - Результат такой, что сказали надо побыстрей ложиться на операцию.
– - Во-он как? На операцию? --
– - Чувствую, брат, я себя в общем-то ничего, только вот врачи торопят с операцией. А почему, сама не знаю. -- Как ни крепилась, а все-таки не сдержалась и громко всхлипнула, хотя и зажала потом трубку рукой.
– - Ты что, Валь, никак плачешь?
– - Да нет, брат, смеюсь. Это смех у меня такой.
– - Кончай шутить, тоже мне -- смеюсь, -- голос Антона стал жестким. Он знал, как на сестру влиять в таких случаях. -- Значит так, постарайся держать себя в руках и не расстраиваться. Я с этим делом быстро разберусь. Повторяю -- держи себя в руках. Слышишь?
– - Слышу, Антон, слышу, все поняла, спасибо тебе. Нам, брат, пора кончать, а то от соседей звоню.
Поблагодарив бабу Тоню, Валентина вышла на улицу и там дала волю слезам. Но стало смеркаться, и ее мокрых глаз никто не видел.
XII
На завтрак были бутерброды и чай. Лена спешила и чай не допила. Чмокнув родителей в щеку, быстро оделась и ушла. Егор недовольно пробурчал вслед дочери, что без завтрака путевой работы не будет. Замечание отца Лена уже не слышала. Сам Егор ел всегда размеренно, не спеша. Кроме бутербродов Валентина приготовила для него макароны с котлетой. А после завтрака стала собирать на обед сумку с едой -- муж в столовую не ходил. Одевался Егор тоже неспешно и выглядел вполне эффектно: приличная куртка, рубашка с галстуком, наглаженные брюки и всегда до блеска начищенные ботинки. А в руках лишь небольшая сумочка с едой. Увидев на улице высокого стройного Егора, никогда не подумаешь, что идет работяга из горячего цеха механического завода, с четырехклассным образованием.
– - Ты это, -- спросил Егор жену перед уходом, -- сегодня к Мишке-то собираешься?
– - Схожу, схожу, но попозже, как с делами поуправлюсь. -- Валентина еще вчера решила навестить Михаила. Если в больницу положат, тогда поздно будет.
– - Не задерживайся и это -- без слез, -- предупредил жену Егор.
– - Зачем же плакать? Ему и без моих слез сейчас, поди, тошно.
– - Я просто предупредил, а то вчерась твой вид был дюже паршивый. Тебя такой я никогда не видал, -- сказал Егор и покряхтел.
– - Ладно, Егор, больше не буду, -- примирительно сказала Валентина. Вести с мужем разговор на эту тему у нее желания не было, а рассказывать, отчего была так расстроена, тоже не хотела. Егор кивнул жене головой и вышел на улицу.
К Михаилу Валентина поехала после обеда. Перед этим пошла на рынок и купила фруктов. Идя к остановке, думала, что вечером надо б было написать письмо Тамаре и временно отложить ее приезд. Если
Об этом и многом другом Валентина думала, когда ехала троллейбусом с правого берега города на левый. Прижавшись в заднем углу вагона и не обращая внимания на толкотню, провожала взглядом через заднее стекло скверы и рядки голых деревьев, дома и улицы.
Вот и знакомый девятиэтажный дом, своим фасадом выходящий на водохранилище. Тихо и уютно. Она нажала на кнопку лифта и поднялась на пятый этаж. На звонок долго никто не отвечал. Хотела уж спускаться вниз, полагая, что, возможно, Михаила положили в больницу, но тут обостренным слухом из-за двери еле уловила:
– - Кто там? -- Это был не голос, а скорее стон человека. Ответила. Пока Михаил возился с замком, успела подумать, что жена, наверное, на работе, дети разъехались, а он лежал и подняться с постели ему было нелегко. Увидев Михаила, мысленно ужаснулась -- как же он сильно изменился: желтое, без единой кровинки лицо, отсутствующий взгляд и затаившаяся в глазах боль обреченного на смерть человека. Михаила пошатывало, и он прислонился к стене. Увидев Валентину, попытался улыбнуться, потом усталым голосом пригласил пройти. Повернувшись, нетвердой, пошатывающейся походкой пошел к дивану. Извинился, что ему неможется и что лучше, если он приляжет, а она, "елочки зеленые" (любимые слова Миши), пусть посидит с ним рядышком.
"И зачем пришла", -- подумала Валентина, понимая, что ему сейчас не до нее. Но Миша даже намека не сделал, что заявилась не вовремя. "Вот такой он терпеливый и душевный. У него, сколько помнит, слова только добрые, не обидные, как бы плохо ни было, не накричит, не вспылит".
– - Я кое-чего тебе принесла, -- сказала Валентина и нагнулась к приставленной сумке.
– - Лишнее, -- придержал Михаил ее руку, устало добавив: -- Жена скоро вернется, а я вот лежу и лежу. -- Какое-то время помолчал, потом спросил тихо, еле слышно:
– - Как вы там?
– - Дочь с внуками сулится приехать, а Егор на пенсию собирается уходить. Говорю, давай сотки возьмем да домик поставим -- все детям будет где отдохнуть. Не хочет, говорит, что поизносился. Пусть, мол, дети сами об этом подумают.
– - Может и так, чего последнее здоровье гробить, -- прошептал Михаил.
– - Сам-то своим построил, сказывал, что не дача, а мечта. А у нас -- три сотки, чего с них возьмешь? -- Разговор о даче и земле для Валентины любимый конек. Искала у Михаила поддержки, а тот слушал как-то отрешенно. Но вот припухшие веки дрогнули: