Не будите Гаурдака
Шрифт:
— Вот он!!! — воскликнул второй и поспешно отступил во мрак.
— И при чем тут драконы?.. — быстро попятился первый.
— И где они, кстати? — недоумевающий второй снова вышагнул из темноты, задрал голову и принялся изучать фасад.
— Какая тебе разница! Уйди со света! — прошипел первый, но второго свернуть с пути изыскания было не так просто.
Драконы нашлись на карнизе третьего этажа: две маленьких фигурки не больше собаки, одна с алебардой, вторая — то ли с веником, то ли с букетом, красовались по
— Идиот… — прошептал второй.
— От идиота слышу! — яростно окрысился первый, припоминая, похоже, не только услышанный эпитет. — Это твоя была идея с големами! Если бы не ты… если бы мы не провалялись в отключке как два пьянчуги до самого вечера… всё было бы уже давно сделано!
— Откуда я знал, что у этого щенка такой артефакт?! — обороняясь, чуть виновато огрызнулся второй. — Сам-то ты больно умный и предусмотрительный! И ты знаешь, почему я на этом настоял!
— И после этого он говорит, что идиот — это я… — воздел очи горе первый.
— Идиот?.. Ты?.. — не понял второй, несколько кратких секунд тупо моргал глазами, соображая, и вдруг расхохотался — сипло и бесшумно:
— Я назвал идиотом того дурня, который описал нам две статуэтки на третьем этаже и не сказал, что имена написаны над крыльцом!
— Ладно… забыли… — поморщился первый и, ухватив товарища за рукав, увлек за собой на только что покинутые позиции в подворотне. — Давай продумаем, как и что будем сейчас делать.
— Охранных чар на двери и окнах я не чувствую. Значит, наш сопляк все еще без сознания, — отбросив обиды и конфуз, сосредоточенно заговорил второй, — Открываем дверь и тихо обходим все комнаты по порядку. Достаточно выбить одного Наследника — и наша цель достигнута.
— И мальчишку, — упрямо поправил первый.
— И мальчишку, — согласился второй. — С такими долгами долго не живут.
— Наконец-то мы хоть в чем-то совпали мнениями, — хмыкнул первый, поднял руки на уровень груди, пробормотал под нос несколько слов, и между ладонями его проскочили крошечные фиолетовые искорки. — Я готов.
Второй кивнул:
— Хорошо. Тогда я открываю дверь.
— Пойдем, — оскалил желтоватые зубы в неприятной усмешке первый. — Наш любимчик заждался.
Но не успели они сделать и нескольких шагов, как к звукам ночи совершенно неожиданно примешался еще один: хлопанья крыльев. Жесткие перья мазнули по щеке, в грудь ударила тугая волна воздуха, и искры между ладонями у первого рассыпались, как пушинки одуванчика под дуновением ветра.
— Кабуча!.. — прорычал маг, яростно взмахнул руками, пытаясь сграбастать наглую птицу… но та уже приземлилась на плечо его товарища.
— Это почтовый голубь! — остатки сосредоточенности теперь и второго были сдуты повелительным взмахом крыла.
Волшебник раздраженно и нетерпеливо нащупал на лапке птицы контейнер и извлек из него клочок
— Что там? — первый щелкнул пальцами, и кончики их засветились слабым зеленоватый светом.
— Сейчас прочитаю… — пробормотал второй, развернул послание и жадно забегал глазами по неровным строчкам.
— Что? — повторил первый.
— Пойдем, найдем что-нибудь подходяще, — хмуро поднял взгляд второй, сунул бумажку в карман и оглянулся по сторонам. — Мы срочно улетаем.
Предутренний ветер, сорвавшийся вместе с лавинами прямо с белоснежных горных вершин, холодил и без того озябшие конечности и лица, а Масдай все несся ему навстречу, строго на юг, не сбавляя скорости.
Пассажиры его сбились в плотную кучу, укутались во всё, что нашлось в багаже и что хотя бы теоретически можно было накинуть на плечи, напялить на голову или намотать на поясницу, но против встречного ветра и ночного похолодания все их ухищрения и утепления оказывались бессильны.
— Ды-ды-ды-ды-ды-ды-ды… — выстукивали чечетку зубы менестреля, нахохлившегося под тонким летним плащом, парой запасных рубашек и клетчатым полотенцем и напоминавшего сейчас больше воробья-переростка, чем гордость гвентянской культуры и искусства.
— П-перестань тарахтеть, а?.. — повернул в его сторону голову и простонал Агафон, уложенный заботливой Эссельте в середине. — К-как дятел… в башке тарабанит…
— Тарахтеть перестать я могу, но перестать мерзнуть… — голос Кириана многозначительно сошел на нет, а взгляд остановился и застрял на посохе, прижатом локтем к телу чародея.
Посохе, излучавшем мягкое заботливое тепло.
— Агафон не виноват, что заряд почти кончился и на всех не хватает! — горячо выступила на защиту пациента принцесса, но и эта пылкость была не в состоянии согреть ее соотечественника.
— Конечно, нет. Никто не виноват. Я ничего. Я просто так, — с видом великомученика, закрываемого на ПМЖ в холодильник, возвестил миннезингер. — С этой минуты я буду замерзать мужественно и молча, и только когда мой хладный… чтобы не сказать, переохладившийся… труп отдавит кому-нибудь ноги, только тогда вы все поймете, какого человека вы потеряли! Но будет поздно!
— Вот, правильно! Давайте лучше разговаривать! — как всегда, нашел позитивное в самой неприятной ситуации Иванушка. — Когда говоришь, теплее становится!
— Когда говоришь — про холод забываешь, — практично уточнила Сенька, но идея пришлась ей по душе: все равно уснуть она не могла.
И она не была исключением: из-за нервного ли напряжения, холода ли, но даже закрыть глаза дольше, чем на несколько минут, не удавалось никому.
Оставалось только найти тему, которая позволила бы позабыть о пронизывающем ледяном ветре и надвигающемся «Дне „Г“», как называла теперь она про себя вычисленный Адалетом срок.