Не будите Гаурдака
Шрифт:
— И как в этой былине говорится, если ты помнишь, чтобы замкнуть круг, необходим наследник пятого рода — рода короля Дуба, — словно ее не прерывали, продолжила царевна. — Кстати, Олаф — один из четырех. Остальные трое ждут нас в городе.
— Но… — Вишня растерянно моргнула и развела руками. — Но я не умею… Я не знаю, как… Меня… никто никогда не готовил! Мне не говорили!.. Я не солдат… и даже не мужчина!.. И я даже в это до сих пор не могу поверить!
— Это неважно, — отмахнулась Сенька. — Гаурдак восстанет
— Но… но…
Женщина, опустив руки и позабыв про угощение, потерянно переводила взор с одного гостя на другого, пока не остановилась на Вязе. Похоже, для кораблика ее рассудка, кувыркавшегося на волнах персональной внутренней бури, он послужил чем-то вроде тихой гавани.
— Демон… — не отводя глаз, она пожирала взглядом невозмутимое лицо атлана. — Скажи мне… Тебе я поверю, даже если ты скажешь, что под моей кроватью сейчас сидит настоящий буба… Ответь, пожалуйста… только честно… Это правда? Про Гаурдака? Это… не какая-то нелепая шутка?..
Атлан, чуть поморщившийся при обращении, твердо глянул ей в глаза и медленно кивнул.
— Правда.
Лицо Вишни вытянулось.
— Правда… — недоумевающим эхом повторила она. — Но… Что мне надо делать?
— Ничего особенного, — дружелюбно улыбнулась ей Сенька. — Просто пойдем с нами. В городе мы заберем друзей и отправимся в Красную горную страну, к Адалету.
— К Адалету?! — глаза кухарки изумленно вытаращились. — Но так ведь звали того, самого первого мага-хранителя!.. Если я ничего не путаю?
— Именно к нему, — тонко усмехнулся Кириан. — Старый курилка всё еще жив и, надеюсь, здоров. И ждет нас как из печки пирога, я полагаю.
Дивясь и отстраненно улыбаясь, атланка покачала головой:
— Адалет…Надо же… Просто чудеса какие-то! Сказка… — но тут же спохватилась: — Когда выходим?
— Сейчас, — проговорила царевна. — Десять минут на сборы хватит?
— Как — десять?! А мой ужин… завтрак?! Неужели я вас голодными отпущу?! А ну-ка, все быстренько садитесь за стол, пока я собираюсь!
И, возбужденно скребя по дну кастрюли половником, Вишня принялась разливать холодную куриную лапшу по оловянным мискам.
— Вы кушайте, не торопитесь, а я пойду, оденусь… и всё такое…
— Матушка Груша как, кстати? — глянул на атланку Вяз.
— Теперь получше, спасибо, — чуть улыбнувшись, с благодарностью кивнула женщина. — И с нервами, и с сердцем. До сих пор не может поверить, что не скоро увидит наш дом. Уже почти месяц прошел с тех пор, как бежать пришлось… И сколько еще будем тут прятаться — неизвестно… И угораздило этого Дуба расстаться с жизнью…
— Извините нас, мы ее разбудили тоже, наверное? — с сожалением глянула на хозяйку Серафима.
— Нет, не должны, не беспокойтесь, — покачала головой Вишня. — Я пою ее на ночь своим отваром и тем, что знахарь
— Не сомневайся, — кивнул контрабандист.
— Спасибо…
Вяз на правах старого знакомого достал из буфета хлеб и сыр и принялся нарезать своим кинжалом толстые неровные куски на всех. Вишня, убедившись, что теперь все в ее доме, пусть даже этот дом был всего лишь временным убежищем, сыты, поставила на стол большой заварочный чайник, источавший горьковатые ароматы степных трав. Потом кивнула без слов, указывая на чайник с водой на плите, и шагнула к двери в дальней стене.
Словно по сигналу, та распахнулась, и на пороге перед гостями предстала невысокая седоволосая старушка в запахнутой поверх сорочки теплой накидке.
— Мама, ты не спишь! — обвиняюще вскинула на нее глаза кухарка. — Тебе нужно спать по ночам, а не бродить!
— Я не бродила, Вишенка, — неторопливо, слабым, чуть скрипучим голосом отвечала Груша. — Я подслушивала…
— Мама!!!..
— …Поскольку меня никто не потрудился пригласить к гостям, — не дрогнув, торжественно договорила бабулька и с победным видом уставилась на торопливо приподнимающихся в приветствии визитеров.
— Значит, тебе не надо ничего объяснять, ты всё слышала, — с немалой долей облегчения выдохнула Вишня.
— Да, я всё слышала, — старушка кивнула медленно и снова устремила ярко-голубой взор на ночных посетителей.
— Тогда ты знаешь, что это — дело невероятной важности… во что я еще не совсем верю, конечно… но если Демон говорит…
— Вязу надо верить, девочка, — строго погрозила пальчиком матушка Груша, и Вишня зарделась и опустила глаза.
— Тогда вы пока побеседуйте, а я пошла собираться, мама.
— Нет, Вишенка, — непреклонно покачала головой Груша. — Ты никуда не пойдешь.
— Но мама! Ты ведь сама всё слышала — и это не сказки! Белый Свет в опасности, не только Атланда! Ты сама говоришь, что Вязу надо верить!
— Я от своих слов не отказываюсь, — вздохнула старушка. — Я слышала. Но дело не в этом.
— А в чем тогда?
— Да вы садитесь, бабушка! — вскочил Олаф и с грохотом подвинул матери Вишни медный стул.
— Спасибо, юноша, — с достоинством кивнула та и осталась стоять.
— Мама, я понимаю, что ты за меня беспокоишься, но всё обойдется, Тис меня не найдет, мы покидаем город прямо сейчас!
— Нет, Вишенка… — упрямо помотала головой Груша и опустила глаза. — Дело даже и не в этом…
— А в чем же?!
— Дело в том, деточка… в том… Извини меня… я никогда об этом не говорила… Я думала… что эта тайна уйдет со мной в могилу… но…
— Но — что? — предчувствуя беду, отложил ложку и подался вперед менестрель.