Не будите изувера

Фарди Кира

В кухне повисла неловкая тишина. Сегамачо опять потянулся за хлебом.

– Положи на место, – раздался вдруг грозный голос жены. «Ну вот, началось, уже и хлеба пожалела», – от этой мысли еще горше стало. Но развить ее мужик не успел: перед его носом с грохотом приземлилась дымящаяся тарелка тушеной картошки с мясом, которую Наташа готовила знатно.

– Поешь перед уходом хорошенько, на озере, небось, только закусывать будете, – еще сердито, но уже не так грозно выдавила из себя жена.

От удивления у Сегамачо пропал голос. Он хотел сказать

Наташке, как ее крепко любит и какая она у него замечательная, но только молча взял ложку и стал торопливо запихивать в себя ужин. На такую удачу он и надеяться не мог. «Надо Котычу позвонить, пусть подъезжает. Наверное, уже извелся от неизвестности», – думал он. – Нет, а женка у меня молодец! Ворчит, а все равно для меня старается. А вот Котычу с бабой не повезло. Правильно и сделал, что развелся».

Котыч рядом с красавцем Сегамачо находился на заднем плане. Те девчонки, от которых отказывался Серега, незаметно прилипали к Костику. Он тоже был вполне симпатичным парнем, высоким, тонкокостным, худеньким и смуглым, как цыган. Костик всегда подозревал, что в его жилах чисто русского человека есть примесь романской крови. В детстве он даже пытался построить семейное древо, но дальше информации о прабабушке и прадедушке дело так и не сдвинулось с места, и Котыч успокоился. Он вообще быстро переключался с одного интереса на другое, ничем не увлекаясь подолгу. Котыч обладал хорошим чувством юмора, поэтому карие глаза всегда лучились смехом, отчего в уголках появлялись морщинки.

Женился быстро, по мимолетному увлечению, а потом жил, мучаясь в неудачном браке долгих двадцать лет, пока наконец не нашел в себе силы подать на развод. Его жена любила выпить, погулять, а скромный и заботливый Костик терпел ее, сколько мог. В один прекрасный день она сбежала с очередным ухажером, и несчастный муж облегченно вздохнул, получив свободу.

Теперь друг жил один, поэтому таких проблем, как у Сегамачо, у него не было. Никто Костика не контролировал, и ни с кем он не должен был советоваться. Сергей Иванович ему иногда завидовал по-черному, на что тот отвечал:

– Дурак ты, Серега, счастья своего не понимаешь. Да я бы за такую бабу, как твоя Наташа, руки бы не пожалел.

– Ну, и куда ты спешишь? Или уже душа горит? – услышал он недовольный окрик жены.

– Нет, время еще есть, – соврал Сергей Иванович. На самом деле времени было в обрез. Еще полчаса – и начнет темнеть. Ночью тяжело хорошее место найти и устроиться. Но сказать об этом Наташке Сегамачо не мог: вдруг передумает и не пустит.

– Куда рыбачить поедете? На Сенеж?

– Нет, сейчас там туристов много, мешать будут. На Лесное озеро решили.

– Это же так далеко.

– Вроде не очень, километров пятьдесят, не больше, по боковой дороге еще километра три и по грунтовке немного.

– Вот я и говорю, глушь.

– Да мы те места хорошо знаем, первый раз что ли.

– Говорят, там медведя видели.

– Ерунда, кто тебе такое сказал? Слушаешь всякую чушь у себя в конторе.

– Чушь не чушь, а вы там осторожнее

будьте. Не пейте много.

– Какое много, Наташ! Котыч за рулем, а я что, на алкоголика похож? Так, по стопочке перед рыбалкой пропустим, и все.

– Да ладно, не оправдывайся, – уже вполне миролюбиво произнесла жена. – Еду приготовил или побоялся?

У Сегамачо полегчало на душе. Раз отпускает на рыбалку добровольно, значит можно вернуться и без улова: придираться не будет.

– Немного собрал. Яйца сварил, огурчики соленые положил, купил хлеб, колбасу, консервы, – скромно опустил глаза мужик.

– Конс-е-е-е-рвы, – передразнила его Наташа. Это разве еда для такого богатыря, как ты?

– Так ушицу сварганим, когда рыбы наловим, нам хватит, – отговорился Сегамачо и, несмело подняв глаза на жену, произнес:

– Если ты чего домашненького положишь, будет здорово. Котыч любит твою стряпню.

– Положу, горе ты мое луковое, – вздохнула Наташка и стала собирать сумку.

– Спасибо, дорогая моя женушка, ты у меня замечательная, – осмелел вдруг Сергей Иванович, поняв, что буря окончательно миновала, – а еще кофе в термос налей, пожалуйста, рыбка моя золотая!

– Ну, скажешь тоже! – уже рассмеялась жена, качая удивленно головой. – Мастер красноречия, когда тебе чего-нибудь надо. За спиной, наверное, щучкой зубастой называешь.

Сегамачо хохотнул, оценив шутку жены, сыто рыгнул и полез в карман за телефоном: пора позвонить другу. Долго ждать не пришлось: уже через десять минут раздался у ворот сигнал машины Котыча. Радостный Сергей Иванович ласточкой (вернее, неповоротливым гусем, но это уже неважно, ведь чувствовал он себя именно ласточкой) слетал в сарайку, схватил удочки и приготовленный шарабан, в котором уютно пристроилась в уголке беленькая. Когда садился в машину, на крыльцо выскочила Наташка с котомкой в руках и кожаной теплой курткой.

– А это еще зачем? – показывая рукой на куртку, спросил Сегамачо.

– Ночи еще холодные, после спасибо скажешь.

Чтобы не спорить: вдруг жена передумает и не пустит на рыбалку, он сердито бросил куртку на заднее сиденье. Дверь машины захлопнулась, и друзья тронулись навстречу своей судьбе, которая приготовила им страшный сюрприз.

Глава 5

Максимовы

– Мама, мы уже сколько едем? – раздался с заднего сиденья сонный голос Антона.

– Больше трех часов, сынок.

– А в Ленинградскую область въехали?

– Да.

– Вот здорово! Ты почему меня не разбудила, я же просил растолкать на границе с Карелией. Из-за тебя все интересное проспал, – произнес расстроенный Антон.

– Нет, сынок, еще долго ехать, два дня, скоро надоест. А приключений много будет впереди. Ну что, подъем? Природа, наверное, давно зовет в кустики, - Света шутливо подмигнула сыну.

– Угу, я подумаю, – мальчик лениво потянулся, задел ногой Чапку, который дремал поверх одеяла. Собака вскочила и радостно завиляла хвостиком, заглядывая в глаза то Антону, то Свете.