Не будите спящего дракона

Андрасте

Северус убрал палочку и пошел вниз, напоследок окинув противника горящим взглядом.

– Герой-любовник, герой–любовник… - передразнил его Люц, - если бы… - вздохнул аристократ и пошел следом.

***

– Через час к Захарии Смиту прибудет представитель Лорда, - сквозь зубы процедил Северус, сунув под нос Малфою письмо, изъятое у совы.

–

И что будем делать? – спросил обескураженный Люциус. Он буквально недавно видел коменданта, и он на тот момент был пьян «как лорд»* и на переговоры, особенно подконтрольные переговоры, способен не был. – Протрезвляющее? – неуверенно предложил он.

– Не пойдет, мы не сможем полностью его проконтролировать, - сухо ответил зельевар и стремительно вышел из комнаты. Через пару минут он вернулся и продемонстрировал Малфою два комплекта униформы тюремщиков, - Выбирай.

– Ну наверное, вот эту, она почище и поприличней. Я так понял, у тебя есть оборотное?

– Есть.

– Когда ты успел? Его же очень долго варить.

– Здесь действуют какие-то свои магические законы. Зелье сварилось за двадцать четыре часа.

– Северус, я понимаю, что сейчас не время, но… ты должен знать. Гарри мой магический партнер. Я не могу иначе. Если я не добьюсь его, я все равно останусь с ним в любом качестве. Хоть домовым эльфом.

– И давно ты являешься магическим существом, у которых бывают магические партнеры?
– саркастично, но уже не враждебно спросил Снейп.

– Не знаю, - ответил Люциус и отвел свои длинные волосы, продемонстрировав обалдевшему зельевару заострившиеся ушки, - Ты бы и себя проверил, я, знаешь ли, впечатлен, твоими клыками, которые ты мне продемонстрировал на крыше.

Зельевар ничего не ответил, развернулся и снова вылетел из комнаты.

– Беги, беги… вампир недоделанный, - вздохнул Люциус и направился к бару, где выбрал себе выпивку. Налив на донышко тонкостенного бокала древнего благородного коньяка, втянул божественный аромат, отсалютовал в сторону удалившегося зельевара и выпил.

* аналог русской поговорки «пьян как сапожник», ну англичане, что с них возьмешь.

***

– Но это же говно и по цвету, и по запаху!- возмущенно завопил Люц - почему я должен ЭТО пить?

– Ну, вообще-то так и есть, это – комендант. Ты сам выбрал его мундир, который почище и поприличнее. Выбрал – пей, не время для капризов, ваше сиятельство!

– Ах, ты… слизеринец чертов!- прошипел Люц.

– Мерси, за комплимент, - поклонился ему зельевар.

– Шут!

– Ты пей, пять минут до визита осталось, - фыркнул Снейп.

***

Когда в ворота раздался требовательный стук, оба мага были полностью готовы к предстоящему визиту. Только Захария Смит был слегка бледен и часто подносил руку к лицу, как будто мучился тошнотой.

– Соберись, - прошипел ему второй охранник.

– Тебе легко говорить, тебе не пришлось этого говна отведать!

Они открыли калитку в воротах, в которую скользнула здоровенная фигура в темном плаще с капюшоном. «Это же Долохов, как кстати», - подумали оба.

Узнать русского было не трудно, он и статью, и походкой, и повадками напоминал благородного зверя своей далекой родины.

– Прошу вас, сэр, пройдемте в помещение, - приглушив голос, пригласил вошедшего комендант.

Все трое прошли в помещение караулки, где Люц со всеми удобствами устроил Долохова. Он открыл дверь и жестом пригласил гостя войти. Долохов оглядел комнату, заметил спящую в кресле старушку, размашисто перекрестился три раза и молнией кинулся на коменданта, истошно вопя чего-то по-русски.

Люцу пришлось бы несладко, поскольку ручищи русского уже сомкнулись на его горле, когда из комнаты послышался женский голос:

– Тошенька, сынок, это ты?

Русский оставил Люциуса и неуверенно подошел к матери. Он опустился на колени перед креслом и положил свою голову на колени старушки.

– Мама! Мамочка! Ты жива!

Маги закрыли дверь, дав этим двоим пережить подобный момент наедине.

– В следующий раз, оборотку коменданта пьешь ты! – безапелляционно заявил Малфой, старательно пряча растроганные глаза.

Глава 12 продолжение

Большой и грузный человек в черной мантии пожирателя смерти, сидел на крылечке караульного помещения Азкабана и встречал рассвет. Грубоватое лицо с отросшей сивой щетиной было непривычно расслаблено. Антонин Долохов, а это был он, иногда ребячливо улыбался и даже что-то напевал себе тихонечко. К нему как-то бочком приблизился большой черный пес неизвестной породы. Остановился поодаль и слегка махнул свалявшимся хвостом.

– Доброе утро. Не спится, брат? – загудел довольный появлением неожиданной компании Антонин.

Хвост пса еще немножко оживился, и помахивания стали отчетливее.

– А у меня, брат, радость, я маму нашел. Не ждал, не гадал, а она тут была все время. Эх, если бы раньше об этом знать! Мы с ней рядом столько времени просидели по соседству. А знаешь, какая у меня мама? Настоящая русская женщина! У вас тут таких нет. И коня на скаку, и в горящую избу, и за мужем на каторгу… Да брат, тут мужики крутые ломались, а она старушка «божий одуванчик» все стерпела и перенесла. Вот какая моя мама!