Не будите спящего дракона
Шрифт:
– Люц, что мы наделали!? Мы его изнасиловали, ты понимаешь Малфой, мы его изнасиловали! – захрипел, сорванным голосом зельевар.
– Ну, это еще вопрос, кто кого изнасиловал… - поморщился Люциус, поднимаясь с кучи одежды на полу и всматриваясь в бледное лицо потерявшего сознание малыша.
– Для завершения ритуала перехода, - загрохотали стены сокровищницы, - вы должны были его убить. Мне нужен был убитый девственник, чтобы перейти за грань за своим народом. Но так даже лучше. Мне хватит энергии
Маги только теперь сообразили, что это говорит мумия. Они своими не слишком одетыми телами попытались закрыть Гарри от чужих глаз.
– Не бойтесь, не заберу ваше сокровище, хотя хотел бы. Он был бы украшением моего гарема. Но ваш мир не допустит ухода дракона. Славный малыш, жаль оставлять. В благодарность за свободу, подаренную вашими стараниями, я оставляю вам свой домен. Да будет по слову последнего правителя Атлантов Террена Великого. Я сказал!
Вспыхнул ослепительный свет, и говоривший пропал. Сокровищницу накрыла мертвая тишина.
– Вуайерист чертов, - пробормотал Северус, укрывая Гарри обрывками одежды. Под сводами огромного зала раздались глухие удары, и кусок свода рухнул вниз. В пролом хлынул солнечный свет, и показалась озабоченная физиономия Долохова.
– О, я вижу, тут вам не было скучно, жаль вас беспокоить, но у нас кое-что произошло!
Глава 16
Только теперь, когда мирное соглашение между темной и светлой стороной вступило в силу, Дамблдор понял, чего ему не хватает. Ему катастрофически не хватает действия, интриги. Том со своими сторонниками заперся в поместье Малфоев и по донесениям доверенного шпиона директора, занимался исключительно сексом и пытками своих сторонников. «Незатейливо и на мой просвещенный взгляд несколько скучновато, а впрочем, я стар и, может быть, уже и не помню, каково это – заниматься сексом и пытками».
В спокойствии, что установилось в стране, ощущалось напряжение, но не явное, а скрытое. И что-то зрело в этом болоте, называемом магической Британией.
«Я становлюсь параноиком на манер Грюма, вроде бы все идет, как надо, но ощущается в воздухе что-то такое, от чего волосы встают дыбом. Надо еще раз все проверить!»
Он попытался связаться с Люпином, который не вышел на связь в положенное время, но камин был заблокирован наглухо. «Это что еще за новости", - рассердился Директор и аппарировал в отдаленную хижину, где в последнее время обитал недооборотень.
Без труда преодолев защитный контур, Дамблдор зашел в дом.
За столом, уронив голову на столешницу, спал его последователь Ремус Люпин, который был пьян до изумления.
– А, директор, - пьяно засмеялся Ремус, - Здрасти. Вы все воюете, Альбус? А зря!
Все равно нам всем п…ц!
Он икнул, снова уронил
«Это что такое? Жаль в башку к нему не залезть, у оборотней там защита – будь здоров, хотя… Можно попробовать, может у пьяного оборотня, получится что-нибудь выцепить,» - подумал Дамблдор и направил на спящего Люпина палочку.
В воспоминания Люпина он попал сразу, как будто звериной защиты и не было никогда. И то, что он увидел, повергло старика в шок.
«Дракон… Что-то такое крутится в голове… это серьезно. И похоже, что мои тайны в Азкабане, и не тайны уже. Сириус опять на свободе! А может быть и Поттер тоже!
– Прости, Ремус, но ты не оставил мне выбора, да и для нашего дела ты теперь бесполезен, а проболтаться можешь. Авада-Кедавра!
Тело бывшего оборотня дернулось и застыло навсегда.
Где-то далеко на отдаленном острове страшно завыл волк, бывший когда-то его половинкой.
Сказать, что Альбус Дамблдор был в бешенстве – это ничего не сказать. Директор не любил убивать. Он предпочитал убирать неугодных в Азкабан, а какая-то тварь лишила его этой возможности. Ему пришлось убить самому. А ведь каждое убийство марало его свет, которым директор по праву гордился.
«Теперь надо найти Сириуса", - подумал он и аппарировал прочь.
Если бы Дамблдор так не торопился, он бы заметил, что тому, что произошло в хижине Люпина, был свидетель. С внешней стороны дома, скорчившись и зажав себе рот, сидел под окном тот самый Сириус, которого сейчас разыскивал директор.
За эти дни он много чего узнал, ведь портрет его матушки был в курсе всего, что происходило на закрытых собраниях ордена Феникса. Узнать-то узнал, но глупое сердце не хотело верить в такое. Он вспоминал ласковый и мудрый взгляд голубых глаз и не мог до конца поверить в мерзкую сущность этого человека. Ведь если это так, то вся его жизнь - просто танец марионетки на подмостках дешевого кукольного театра директора. И вот его судьба преподнесла ему доказательство. Его последний друг погиб у него на глазах, а он опять опоздал, как тогда в Годриковой лощине. Но насколько же, тогда все было проще! Тут добро – там зло! А теперь? Что теперь?!!
Сухие рыдания рвут душу, но не приносят облегчения. Сириус поднимается, с трудом делает несколько шагов и заставляет себя войти в хижину, где лежит его последний друг.
– Прости меня, Рем! Я опять не успел. Нам не надо было бороться за спасение мира, у каждого из нас свой фронт. И мы, как солдаты, должны стоять на страже наших близких. И если каждый будет защищать только этот маленький кусочек счастья и свободы, не надо будет спасать мир. Если бы я тогда не побежал убивать крысюка, а занялся осиротевшим малышом, за которого был в ответе, все могло бы быть по-другому. Совсем-совсем по-другому. Может и есть люди, на плечи которых выпадает миссия спасать мир, но это явно не мы с тобой.