Не чужая смута. Один день – один год (сборник)
Шрифт:
Другие уверены, что под покровом ночи террористом Стрелковым был сломан замок на местной зоне и оттуда вырвались на волю насильники, бандиты и мошенники, которые расхватали автоматы и пошли защищать родимую землю, на которой стояла их любимая тюрьма.
Третьи, напротив, рисуют ополченцев в небесных тонах, наделяя их чертами, которые особенно симпатичны: «правые» патриоты уверены, что ополченцы – это националисты, «левые» уверены, что ополченцы – истинные коммунисты.
Чтоб снять все эти вопросы – надо больше общаться
Во многом ещё надо разбираться бережно и благодарно. Они ведь не сразу на войне родились – у них были родители, было детство, кто-то их воспитал – это всё не случайно, правда?
Что-то должно важное произойти с человеком, если он оставляет свою такую прекрасную мирную жизнь и идёт туда, где его ежедневно могут убить.
Ополченец Ринат, думаю, в каком-то смысле показательный.
Он местный, но не украинец – таких много. Он молодой – а воюют сегодня, в большинстве своём, молодые. Он в ополчении почти с самого начала.
И он рассказывает:
«Я с Донецка.
Отец мой – казах. Родился он в селе на самой границе с Казахстаном в волгоградской области. Сын офицера, до пятнадцати лет был пастухом, чабан. Типичный советский двоечник. Много хулиганил, но и очень много читал, до сих пор любую книгу за один день прочитает. После армии у него было много бакланки и неудачный брак. Ну, отец и решил поехать к брату в Донецк. Там и остался. Обычный строитель, работяга, вспыльчивый и средне выпивающий. По жизни ему очень не везёт с деньгами, хотя имя его – Сансизбай – переводится как “бесчисленно богат”.
Мать – женщина с интересной родословной. Вообще она русская, но дед её был немец, прадед соответственно – немецкий аристократ, директор конезавода. Мама – женщина необычная, очень красивая, очень начитанная, хоть и без высшего образования. Любое стихотворение Есенина может продолжить по памяти. Я у них ребенок довольно поздний. Им сейчас уже обоим за шестьдесят…
Я считаю себя русским. Но русскость присутствует на уровне менталитета, душевного строя. А кровь – это да. Видишь лошадей, и – какая-то тяга непонятная… Ещё малым попробовал кумыс – и хорошо помню этот вкус; жаль только, у нас его вообще делать не умеют…
Вырос я в нормальном для пацана районе, с репутацией наихудшего, на Петровке. Было много драк, если честно, но для моего сверстника из шестидесятых – восьмидесятых годов – это, думаю, в пределах нормы. Просто на районе было очень много понтов – особенно черных рэперских: все хотели быть похожими на группу Wu-Tang Clan и черных парней из американских фильмов; ну и вообще старшие обижали младших и так далее. Из-за этих самых драк, как на улице, так и в школе, мама в девять лет меня отвела на бокс.
В девятнадцать лет получил травму плеча. И – прощай, спорт. Долго хотел вернуться, зарабатывал деньги на операцию. Где только не работал: на стройке, грузчиком на рынке, на
В историческом плане мои любимые темы – Запорожское казачество и УПА.
Ну, про казачество понятно, объяснять не надо: там и романтики хоть отбавляй, и героев предостаточно. Литературы об этом – завались, всё-таки предмет “История Украины” был один из основных.
Ну а про УПА стал копать из любопытства. Учебники говорили одно – герои, освободители, а моё окружение из взрослых людей – совсем другое. А вдруг меня обманывают папы, мамы и тёти? Вдруг – это и вправду были борцы за свободу и справедливость, а не кровавые бандеровцы?
Пообщался с ветеранами, спрашивал мнение знакомых поляков. Попросил соответствующей литературы у местных историков… В общем, мне уже тогда стало понятно, для чего на Западной Украине создают таких героев. И как легко они купились на исторические лазейки! Они всегда кричали: “Бандера тоже был в лагерях у немцев! Бандера с немцами ничего не подписывал! Они сражались как львы против всех!”
Взгляды мои уже тогда “левели” – и точно не из-за литературы. Вся эта современная элита была непонятна, интеллигенция казалась чужой: все они хаяли Советский Союз, многие стали ряжеными монархистами. Может, в моём случае сказалось влияние товарища Чернышевского, но я тогда уже думал, что в XIX веке были не только балы, гусарство и Наташи Ростовы.
Да и чего они так ненавидят СССР? Я жил возле когда-то мощнейшего домостроительного комбината, который был разворован и закрыт в девяностые. Мама мне рассказывала, как она на свою посредственную зарплату объездила весь Союз в туристических походах. Тренер говорил про нереальное развитие спорта в те времена. А отец всё ностальгировал по заводу. Да и весь район алкоголиков и смурных работяг состоял из некогда веселых и вполне уважаемых пролетариев. Ну и все эти рассказы происходили на фоне блядства и коррупции девяностых и “нулевых”, в которых я жил.
Когда начался Майдан – я на фруктовом складе грузчиком работал. Думал про Майдан: обойдётся. В марте застал начало протестов в Одессе: я там заочно учился и на сессию приехал. Когда мне говорят, что Одесса сделала свой выбор – я просто посылаю нахер этих людей. Потому что видел, кто на эти Украинские марши ходил.
В Одессе есть пара очень хороших вузов, в которые едет учиться молодежь из Западной и, ещё чаще, из Центральной Украины. Именно они всю движуху и создавали. Плюс заезжие гастролеры: хунвейбины и гитлерюгенд чистой воды, только украинской закваски! Без них никуда.