Не дать уйти
Шрифт:
–Денег у меня нет. Возможно, не поверите, но вы действительно очень помогли мне сегодня. Надеюсь это, – она кивнула на шкатулку, – в должной мере возместит ваши расходы и моральный ущерб.
Девушка взяла свою куртку и, набросив рюкзак на плечо, вышла из комнаты.
Райан постоял немного. Затем прошел в гостиную. Почему-то не верилось, что Кира взяла и вот так вот просто ушла. Некоторое время он тупо смотрел на закрывшуюся за ней дверь. В груди шевельнулось что-то, потом сжалось и пропало.
–Ну и катись! – Устало потер виски и опустился на диван. – Ну и день…
Он посмотрел на часы. Было полтретьего.
–Так, все! Забыли.
Райан направился в спальню. Если он хотел выспаться и встать пораньше, чтобы к обеду оказаться дома, нужно было отдохнуть. Но отпустить ситуацию не получилось. Едва войдя в комнату и кинув взгляд на кровать, где еще совсем недавно спала его попутчица, Райан тяжело вздохнул.
Был ли я прав?
Он поднял с пола подушки и одеяло, сброшенное Кирой и, не раздеваясь, лег в ее постель.
–Надеюсь, кошмары – это не заразно.
Уткнувшись носом в подушку, которая все еще хранила запах шампуня и влажных волос, Райан закрыл глаза.
Сон был мрачным и тяжелым. Пахло гарью и мертвыми телами. Едкий воздух проникал в легкие, вызывая кашель. Глаза слезились. Все было угольно-черным. Местами, где погулял ветер-пепельно-серым. Сизое солнце проглядывало сквозь пелену недавних пожарищ, но не могло согреть холодные руки и лица убитых, лежащих на земле. Листья и мусор, гонимые ветром кружились в легком вихре. Их шуршание было единственным звуком в этом пустынном месте.
–Где я? – Райан не узнал своего голоса: осипшего, хриплого, будто порваны связки.
–Ты дома. – Рядом стоял брат. – Посмотри, что они сделали. Пришли под утро, молча, словно волки. Напали на спящих, никого не щадя. Теперь в этой деревне только призраки. Призраки и… память…
–А где твои?
–Убиты, как и многие другие.
– И Солнце? – Райан боялся ответа, но очень хотел услышать его.
–Ее повели умирать в другое место. – Мужчине стало больно. Брат поднял с земли нетронутую огнем детскую погремушку. – Я не знаю, где она. Найди мою сестру, Райан.
–Я искал. Потратил столько сил. Но у меня ничего не вышло…
Взгляд побратима стал обвиняющим и холодным. Таким холодным, что Райану показалось – замерзает сердце и перестает стучать. Замерзало горло, пережимая дыхание. Все помутилось. Райан упал на колени, задыхаясь. Брат, взяв мужчину за подбородок, поднял его лицо к себе.
–Прости… меня. Я искал…
Мертвые глаза стали, казалось, еще холоднее.
–Ты искал не там…
Райан подхватился, тяжело дыша. Все похолодело внутри. Стало так жутко от реальности сна, что волосы на затылке зашевелились. Ему даже показалось спросонья, будто по полу прошелестело несколько обугленных листьев. Он зажмурился, пару раз глубоко вдохнул, а когда открыл глаза, видение исчезло. Он растер ладонями онемевшее лицо и резко встал, в раздражении отбросив одеяло.
–Заразно…
За окном еще не рассвело, но спать естественно уже не хотелось. Перед внутренним взором стояли глаза друга. Они просили, укоряли, обвиняли и … были мертвы.
–Черт.
С чувством разрастающейся тревоги Райан принялся собираться. Умывшись, он запихнул свои немногочисленные вещи в дорожную сумку и пошел в спальню убедиться, что ничего не забыл. Взгляд наткнулся на шкатулку, одиноко стоящую на прикроватной тумбе. Мужчина подошел и взял ее почему-то дрогнувшей рукой.
Шкатулка была тяжелой и красивой, сработанной из дорогого дерева. Она увесисто лежала в его ладони и поражала искусно выполненной затейливой резьбой. Что-то было знакомое в этих витиеватых переплетениях, но Райан не мог бы сказать, что именно. Было видно, что шкатулка дорогая сама по себе.
Наверное, сперла где-нибудь. – Подумал он. Сразу захотелось отбросить чужую вещь, но любопытство пересилило, и мужчина открыл ее.
… И тут же все закружилось перед глазами. Вдруг появившийся в горле комок провалился, сжал дыхание в груди. Навалившиеся за последние месяцы переживания и напряжение скопились слезами в глазах. Райан не смог сдержаться, и они позорными ручьями потекли по сильным скулам.
Сквозь слезы он смотрел на удивительной красоты подвеску в виде солнца. По периметру возле каждого луча была инкрустация маленькими изумрудами, такими же яркими, как ее глаза. Глаза Киры. В центре надпись на суахили: "Нашей Кирабо".
–Господи… – у него подкосились ноги, и Райан осел на кровать. Подушечками пальцев он провел по надписи, как когда-то, после того, как гравировщик сделал ее.
–Кирабо…
Он тогда поехал с Жаком в Буркина-Фасо. Благодаря разработке золотых и серебряных месторождений, в стране было развито ювелирное дело. И соответственно, там располагались лучшие ювелирные мастерские. Жак и его семья хотели сделать подарок Кирабо на ее четырнадцатый День рожденья.
Было решено заказать большую подвеску в виде солнца. Потому что девочка родилась на рассвете и была такой рыженькой и солнечной, что отец назвал ее А Джая – Солнце, едва взяв на руки. А мать назвала ребенка Кирабо – Подарок, потому что после Жака больше не могла иметь детей. Но Бог все-таки дал ей дочь после долгих одиннадцати лет.
Райан никогда не видел Киру, как собственно и она его. Потому что девочка умудрилась в тринадцать лет поступить в Приторийский университет на Факультет наук о здоровье. Противиться ее таланту и рвению к медицине было невозможно и нелогично. Кристель, мама Кирабо, когда-то шутила, что для того, чтобы оттащить дочку от операционного стола, нужно вызывать отряд силовиков. Потому был выбран лучший на тот момент вариант для развития ее способностей, и девочка уехала в Преторию.
Это было очень далеко. Ив и Кристель постоянно переживали, но понимали, что всему, чему могли – научили Киру. Пытливому уму не хватало размаха и новых знаний. Дочка редко приезжала домой, почти все свое время проводя на кафедре. Когда Райан вошел в их семью, Кире было четырнадцать. Он много слышал о ней, но встретиться им так и не довелось. Когда они с Жаком приезжали домой, девочка была на учебе. Когда приезжала она, побратимы патрулировали границу, либо находились по торговым делам в Камеруне.