Не дать уйти
Шрифт:
На его щеках заиграли желваки и, взглянув на девушку, парень глухо произнес:
–Я с тобой, трусиха.
Кристель не могла уснуть. Ворочаясь на разостланном одеяле, девушка пыталась выстроить план действий назавтра. Но дел было так много, и все они казались настолько неотложными, что, что она путалась в приоритетах. Мысли забегали одна вперед другой, ломая логику очередности. Вконец растеряв их последовательность, девушка очередной раз перевернулась с боку на бок.
В деревне ничего не осталось, кроме колодца и обугленного фундамента церкви. Каратели разграбили, выжгли и разрушили все, что можно было. От большого развитого поселения в полторы тысячи человек осталось сорок взрослых и одиннадцать детей. Старшему из них было девять, младшему – семь месяцев. И только у двух из них были родители. Дети не бегали, не игрались, просто апатично наблюдали за происходящим. Старшие ребята поначалу пытались включаться в деятельность, помогали приезжим, но быстро утомлялись и тоже впадали в прострацию…
Через пламя костра девушка стала наблюдать, как напротив спит Ив. Он устал сегодня. Длинная непростая дорога до Бенде, потом мужчины из деревни помогали ему разгружать грузовик. Среди привезенного было несколько мешков муки, риса, бобов, пшеницы, кукурузы для посева. В маленьких холщовых мешочках – семена корнеплодов, тыквенных, батата. Были здесь и две больших клетки с курами. После инвентаризации и распределения припасов, выяснилось, что если подойти рационально, еды хватит на два месяца. Ребята также привезли медикаменты и все, что нужно, чтобы обустроить маленький госпиталь: мед инструмент, перевязочные материалы. А также брезент, кое-что для строительства, гвозди, бумагу, свечи, одежду, сельхоз инструмент и много другой полезной всячины.
Совместными усилиями были поставлены палатки. Одна из них была большой, как в лагере. И настолько вместительной, что с относительным комфортом в ней могли бы разместиться пятьдесят человек. Жить такой кучей совсем нездорово, но это было лучше, чем ютиться в хлипких шалашиках. Остальные три палатки были поменьше. В одной из них решено было устроить госпиталь, другую использовать под амбар. А в третьей находилось топливо, оружие, рация и дизельный генератор.
Сегодня же Ив соорудил временный загончик для кур и выпустил птицу. А Кристель раздала людям одежду и мыло, выкупала детей. Затем группками забирала их в палатку и осматривала. У малышей сильно гноились глаза, зубы стали мягкими. Все были сильно истощены и ослаблены. Совместно с Окессон детям были сделаны прививки по возрасту и от типичных для этой местности заболеваний, витаминные уколы, промыты глаза. Все остальное решалось гигиеной и сбалансированным питанием, которое будет налажено завтра же.
Нужно было засыпать немедленно, но сон не шел. Она который раз проворачивала в голове сегодняшний день и с тревогой думала о завтрашнем.
Я с тобой, трусиха…
Ее Ив мог найти общий язык с кем угодно. Он ободряюще улыбался мужчинам, помогавшим ему, пытался запоминать слова на суахили и отчаянно жестикулировал, объясняя что-то местным. Кстати говоря, большого барьера в общении не было: не все, но большинство, хорошо говорили на английском. Это был второй государственный язык. Так что вопрос с трудностями понимания исчерпался сам по себе.
Через полуприкрытые веки Кристель видела, как Ив тревожно заметался во сне, резко сел. Судорожно вздохнув, посмотрел на нее, спокойно лежащую по другую сторону костра. Облегченно провел ладонью по взмокшим волосам и снова лег.
Мой Ив… – Кристель закрыла глаза и провалилась в сон.
Утром Леннеа Окессон уехала. Обняв на прощание ребят, пожелала удачи. Напомнила, что обязательно нужно поддерживать связь с однокурсниками и потихоньку оглядывать близлежащие территории во избежание неожиданных налетов.
Кристель долго смотрела вслед удаляющемуся грузовику, который увозил эту удивительную женщину. Глядя, как машина прячется в рассветном тумане, девушка по-настоящему осознала теперь: пути назад больше нет.
День обещал быть долгим и насыщенным. После скудного сухого завтрака ребята собрали взрослых в "госпитале". После тщательного осмотра выяснилось: кроме измождения, вшей и крайнего истощения других проблем не было. Ив сделал прививки мужчинам, Кристель – женщинам. После все разошлись по своим делам. А их, к слову сказать, было немало. Мужчины, прихватив пилы и топоры, плотненько загрузились в джип и направились валить деревья. Пора было обустраиваться. Скоро сезон дождей. А жить в палатке во время мокрого сезона не совсем то… Строить много отдельных домов не было времени да и сил пока. Потому решили срубить общий большой дом и пересидеть в нем неблагоприятный период.
В это время неподалеку от колодца Кристель с женщинами натянули тент (получился большой навес, дающий много тени) и принялись готовить еду.
Дети с любопытством рассматривали Кристель и, непосредственно показывая на нее пальцами, повторяли: Нтомби Эбел. Девушка не понимала, что это значит. Но как-то так получилось, что к полудню уже все так обращались к ней.
Вскоре вернулись мужчины. По парам они тащили привязанные за веревки древесные стволы. За джипом тянулось еще несколько с необрубленными сучьями. Ив выпрыгнул из машины и принялся помогать, остальным: отвязывать, складывать в кучу.
Кристель смотрела на него и невольно любовалась. Широкие сильные плечи, лоснящиеся от пота мускулы на груди… Парень внезапно встретился с ней взглядом, вопросительно приподнял бровь. Кристель вспыхнула и отвернулась.
Мужчины ополоснулись у колодца и с неким недоверием стали рассаживаться под тентом. Женщины с трепетом разливали наваристую похлебку из бобов, раздавали им мягкие пшеничные лепешки. Дети, до того вяло наблюдавшие издалека, как могли быстро расселись по местам и нетерпеливо хватали еду, обжигая пальцы. Кристель плакала и дула на похлебку, охлаждая ее для самых маленьких.
Здесь давно уже не было такого: над хлипкими хижинами витал запах настоящей домашней еды. Наевшиеся дети лениво перекатывались по расстеленным в тени одеялам и мирно засыпали под веселые разговоры взрослых.
Ив смотрел, как девушка, которая никогда не полюбит его, качает на руках объевшегося малыша, а тот сонно перебирает пальцами ее шелковые волосы. Смотрел и думал, как пошло бы ей быть матерью. Столько в ней было нежности, теплоты и силы. Все стали называть девушку Нтомби Эбел – Милосердная Леди. Она и на самом деле была таковой. Жаль только, что его Нтомби никогда не будет с ним.
Прошло пять недель. За это время были посеяны два мешка пшеницы, половина имеющейся кукурузы и бобов, все привезенные семена корнеплодов, тыквенных и батата. В низинке у реки посадили рис. Приближалась "лето", а с ним и влажный сезон. Дождь смоет страшный пепел пожарищ в поля и удобрит землю, пробудив ее к новой жизни. Река разольется, нанесет ил и подтопит рисовые посадки. Хозяйство разрослось, и все с нетерпением ждали урожая. Куры исправно неслись. Все яйца решено было отдавать детям для восполнения кальция и витамина D. Но Кристель также была нацелена и на увеличение поголовья птицы.