Не дерзи!
Шрифт:
– Ладно, – буркнул я и сел в машину.
Дождался, пока ее «Хонда» выедет с парковки и поехал следом. Главное сейчас все не испортить, а то все пойдет по пизде, и все мои страдания только усугубятся, если я останусь ни с чем.
Настя набрала себе столько еды, что я только диву давался, как ей удается столько жрать и не толстеть? Себе я взял просто кофе. Я в таких местах не питаюсь. Да и не за этим я тут.
– Я тебе рубашку испачкала, – виновато показала девушка на меня рукой.
Я уставился на свою грудь, где отчетливо
– Ничего страшного, Настя, – успокоил я девушку.
Она уже открыла картошку фри и хомячила за обе щеки, потеряв к моей одежде всякий интерес.
– Ты так печешься о своей одежде, такой весь на стиле, – с набитым ртом сказала Настя. – Ты, наверное, родился таким?
– Нет, – ответил я. – Аккуратность у меня развита с детства. Я был беден, поэтому берег одежду, как мог.
– Чё правда? – не поверила девушка, и ее глаза округлились.
– Когда я учился в школе, у меня была всего одна рубашка, – зачем-то сказал я. – Приходилось носить ее всю неделю очень аккуратно, чтобы не испачкать. Потому что стиральной машины у нас тоже не было. Если постирать одежду среди недели, до утра она не высыхала.
– Да ладно? Я думала ты чей-то сынок. Мажор. – Я только грустно улыбнулся в ответ. Наверное, многие так думают, глядя на меня. – Антон, а почему ты себе ничего не заказал?
Я уткнулся в свой кофе, потому что было тяжело рассказывать этой девочке свои секреты. Я вообще ни с кем не делился своим прошлым, но с ней почему-то захотелось. Потому что пока что она посторонняя. С ней можно говорить о чем угодно. Настя была мне никто, и вела себя так непосредственно, что мне было с ней невероятно комфортно. Да и контакт нужно было установить. На голой договоренности далеко не уедешь.
– Ты будешь смеяться, но я слежу за фигурой. Это тоже привычка из детства, – не глядя на Настю, произнес я, и нервно завертел в руках картонный стакан. – Есть особо было нечего, я варил макароны и картошку, поэтому был толстым. Раз в месяц мама водила меня в кафе рядом с нашим домом. Там я ел мороженое с фисташками и пирожное «Наполеон». Кушал только я, а мама ничего себе не заказывала. Смеялась, что сладкое плохо отражается на ее фигуре. Я думал, что мамы – странные существа. Как же можно отказаться от такой вкуснотищи? Позже, когда я подрос, я понял, что у мамы просто не было денег на порцию для себя. И тогда я решил, что обязательно разбогатею, когда вырасту и буду водить маму в это кафе каждый день.
Я услышал, как Настя всхлипнула, и поднял голову.
– Ты чего? – испугался я. Я совсем не хотел ее расстраивать.
– Это очень грустно, – шмыгнув носом, ответила она. – Хорошо, что у тебя получилось разбогатеть!
Я не стал говорить девушке, что мама умерла задолго до того, как это случилось, и моя мечта так и не сбылась. Что я ношу теперь пирожные ей на кладбище, сожалея, что так мало раз говорил ей о том, что люблю ее. Мне не хотелось расстраивать ее еще сильнее.
– Расскажи лучше, Настя, о себе, – перевел я тему. – У тебя есть парень?
– Зачем ты спрашиваешь? Ты что ко мне клеишься? – тут же напряглась девушка. – Ты же хотел просто поужинать, чтобы извиниться?
Сука, как же с ней трудно!
– Не хочешь, не говори! – психанул я. – Расскажи, что хочешь. Почему ты работаешь на СТО?
Настя шумно втянула газировку через трубочку, а затем вздохнула.
– Нету у меня парня, – ответила она. – А у тебя?
– У меня тоже нет парня.
Настя расхохоталась. Так звонко и заразительно, что я тоже подхватил. В этот момент она была какая-то настоящая что ли. Такой она мне нравилась больше.
– Настя, как ты относишься к благотворительности? – спросил я, нарушив неловкую паузу.
– Хорошо, – пожала она плечами.
– Я бы хотел пригласить тебя на благотворительный бал. В эту пятницу. Была когда-нибудь на балу?
– Антон, я и бал – вещи не совместимые, – грустно сказала Настя. – Посмотри на меня. Тебе будет со мной стыдно! – Девушка смутилась и опустила голову. Мне стало жаль ее. Я-то думал в ней самоуверенности на пятерых, а она считает себя гадким утенком. – Извини, – буркнула она.
– Если сходишь в салон, из тебя там конфетку сделают! – подбодрил я ее. – Я заплачу! Ты и так красивая, Настя, просто тебя нужно немного облизать.
– Ты, правда, так думаешь? – загорелись ее глаза. – Но почему ты приглашаешь именно меня?
– По правилам бала, я должен прийти со спутницей, – соврал я. – А у меня больше никого нет на примете. Там будет много достойных парней. Хочешь, я тебя с кем-нибудь познакомлю. Убьешь двух зайцев одним выстрелом: отдохнешь в приличном обществе и парня себе найдешь.
– Ясно, – обиженно выдавила Настя и вернулась к еде. – Прости, я в пятницу занята.
Блять, я что-то не то сказал? Чего она опять надулась? Этих баб хуй разберешь! И что мне дальше говорить? Она же почти согласилась!
– Настя, пожалуйста! – уже умолял я. – Мне больше не к кому обратиться! Ну, окажи мне услугу! Проси, что хочешь, взамен! Хочешь, я тебе заплачу?
– Я тебе чё эскортница? – еще больше обиделась Настя. – Иди себе проститутку сними, раз деньги девать некуда!
– Ладно, Насть, извини, если обидел, – выдохнул я, понимая, что бесполезно дальше на чем-то настаивать и о чем-то просить эту упертую. – Это всего лишь важное для меня мероприятие. Пропущу. Ничего страшного.
Я терпеливо дождался, пока девушка доест, чтобы соблюсти ёбаный этикет, и не свалить отсюда первым. Обидно, что это сопля пустила меня по бороде. Любая другая уже бы из трусов выпрыгнула, лишь бы попасть на закрытую вечеринку такого масштаба. Впрочем, о чем я? Это все равно, что сыпать бисер перед свиньями. На шиномонтажке этой замарашке самое место! Такими темпами там и останется!