(Не) детские сказки: Жар-птица
Шрифт:
– Можно и так сказать, - ответила на мысль его ведьма. – К пути страшному готовлю.
– Чем он страшен? – спросил Добромир и пошел к бочке с ушатом умываться, а потом ложку деревянную, расписанную паучьими нитями брать.
Как бы ни нервничал он, а аппетит у тела богатырский никуда не делся, даже сильнее стал, будто впрок хотело запастись.
– Ты много про Кащеятуса знаешь? Оно и видно, что не очень. Он царь нежити, нелюдей и прочей погани, как Ванечка говорит.
«Хорош Ванечка, - подумал Добромир, - детина здоровенная, оглоблю
– Мне он - Ванечка! – строго сказала Ягара и вдруг нить в ее руках лопнула почти с визгом, а она клубок погладила, словно зверька какого и к столу шагнула. – Вот тебе клубок волшебный, я ему путь до замка Кащеятуса рассказала, он тебя отведет, только по нитке иди. Где она упадет, там снег растает и тропа черная проляжет. Только помни, какую бы погань не увидел, не смей на нее нападать. Вот тебе перстень Кащеев, он сам мне его дал, с ним тебя никто не тронет, но если кровь черную прольешь - смерть тебя ждет на земле Кащеятуса. Понял меня?
Она даже перстень протянутый в кулак сжала, словно была готова истину сказанную, если придется, в голову вбивать.
– Понял я, - смиренно сказал Добромир. – Даже если страх лютый придет - не сражаться с ним, перстню твоему верить.
– Верно, - одобрила Ягара и положила костяной белый перстень на стол. Камень в нем черный блеснул и стал как прежде темным, непроницаемым, словно сама пустота, свет весь пожирающая.
Даже перстень брать страшно стало, но Добромир взял его, подержал в руках задумчиво, поняв, что аж аппетит от этой пакости пропал, а Ягара беспощадная его совсем огорчила:
– Надевай на руку правую. Это обязательно, а то в земли Кащеевы не войдешь.
– А клубок? – удивился Добромир. – Он же путь знает!
По нитям Ягары он уже хаживал, ведьме доверял - проверенная она была. Да и как не верить жене дружки лучшего? Только все равно не ясно было, как нить заговоренная не туда может привести.
– Он знает, но туда, куда ты пройти не сможешь - не поведет, а коли земли сокрыты будут - ходить тебе кругами век.
Сказала, как предрекла и пошла мужа к столу звать.
Делать нечего, надел Добромир перстень и мир сразу переменился. Тот был прежний, а вроде иной: повсюду нити разноцветные тянулись, силы незримые бродили.
– Что это? – спросил Добромир, перстень стягивая.
Все сразу исчезло, а Ягара рассмеялась, к груди сонного мужа прижимаясь.
– Судьба твоя это. Как есть судьба, а ты кушай да в путь собирайся и так весь день в дороге проведешь. Повезет, если к сумеркам замок увидаешь остроносый.
Глава пятая, в которой чудеса начинаются
День стоял светлый. Солнце всю поляну залило. Снег как золото блистал. Соседская белка, пушистохвостая с ближайшей сосны к окошку прибежала, снег с его краешков смела: звала лесную девицу гулять. Нравилось ей в солнечный день бегать вокруг рыжей девушки, пока та по снегу танцует. Только Огнея сегодня не хотела танцевать.
Все у нее не ладилось, а рукоделие - особенно.
Зачем она расшивала оберегами тканый пояс, да еще мужской, она сама не знала. Сила сама его создала, сила его требовала, а руки брали нитки и выводили руны мелкими стежками - те что от темных сил оберегают, те что душу от зла хранят. Ладно обычно у Огнеи дело шло. Нить всегда ровно ложилась, а теперь все путалась. Злилась Огнея, бросала дело, ходила по избе неспокойно, затем вновь брала. Стежок. Один. Второй и снова нить в пучок сплелась, словно злая сила помешать ей хотела.
– Нет, - вдруг сказала Огнея, отбросив работу в дальний угол. – Что я как безумная? Кому это надо? Зачем? Не буду ничего делать! Не стану!
Она к окну метнулась, чтобы проверить, ждет ли ее еще белка, а та ускакала давно другие игры себе искать. Вздохнула Огнея, так и не увидев как пламя в печи полыхнуло, еще и искры белые по полу разбросало. Те быстро угасли, и следа не подав, зато Снежа встрепенулась.
Надулась сова, крыльями взмахнула, просвистела призывно!
– Не уговаривай меня, Снежа! – зло отмахнулась Огнея, не обернувшись.
Сова протяжно угукнула, почти взвыла, вытягиваясь во весь свой рост, крыльями замахала, а пламя в печи стихло.
– Ну что? – спросила Огнея устало, так словно всю душу ей этот пояс вынул. – Ну зачем мне в силу свою верить? Нет ее, Снежа. Нет! Я просто ведьма, матерью в лесу брошенная. Дочь какого-нибудь пришлого колдуна. Что в избе этой сижу? Зачем? Еще и пояса дурацкие делаю.
Посмотрела она на пояс, хотела его взять да в огонь кинуть, а рука не поднялась.
Снежа ей тоже не ответила. Она нахохлилась, в круглый белый шар превратилась, клюв в пух спрятала и глаза свои прикрыла – дескать, не говори со мной, глупая девочка, видеть тебя не хочу.
– Ну и не надо! – в ответ обиделась Огнея и на печь взобралась.
Там у нее под подушкой блюдце лежало серебряное, через которое она мир видела. Уселась она поудобнее, подушками обложилась, блюдце на колени уложила, а потом как взмахнет рукой. Бусина красная из рукава на обод упала и побежала по кругу, пока блики в серебряной глади картиной не стали. Сначала туманной, потом ясной.
Любила Огнея первым делом на зал царский смотреть.
Там часто что-то интересное повидать получалось. Купцы заморские то диво-дивное привезут, то дары, для Огнеи все равно чудесные.
Зал обычно светом был залит, а тут темно, хмуро, тучи будто за самим окном стоят. Да такие густые, что ничего за окном нельзя было различить, и свечи полумрак не разгоняли. Да и на троне царском не тот царь сидел.
Давно Огнея не смотрела на людей. Она к скоротечности их жизни привыкнуть никак не могла, все забывала, что если снег сошел и снова выпал, в мире людском все трижды перемениться успело. Привыкла она к царю прежнему. Белобородому, улыбчивому. Глаз у него был добрый, светлый. И имя ему было под стать - царь Светар.