Не Dolce Vita
Шрифт:
— Все равно ты моя! И никуда я тебя не отпущу! — хрипло прошептал Антон.
Солнечные лучи, пробившись сквозь щелочку в шторах, упали мне на лицо. Я немного поморщилась и с трудом приоткрыла глаза. Увидев рядом с собой спящего Антона, я довольно улыбнулась и непроизвольно хихикнула. В голове моментально всплыл вчерашний вечер, и щеки покрыл румянец. Я чувствовала одновременно радость и смущение.
Антон был страстным и неутомимым любовником. Мы занимались любовью всю ночь, казалось, что он никак не
Как ни странно, мне это понравилось. Я была готова подчиняться ему беспрекословно. Его страсть передалась мне, и я испытала неизвестные до вчерашнего вечера ощущения.
Но самое главное — я была на седьмом небе от счастья, осознав, что Антон меня любит и никогда не переставал любить, что я ошибалась, думая, будто его любовь ко мне погасла и я ему больше не нужна. Я увидела нашу жизнь другими глазами, его глазами, и ужаснулась, насколько была не права. У меня в голове словно что-то щелкнуло, заставило взглянуть на все по-новому.
Антон был прав: я вела себя как конченная эгоистка, думая лишь о своих чувствах, постоянно подогревая в себе необоснованную обиду. Внезапно я поняла, что жутко обидела Антона, принесла ему боль и страдания, которых он совершенно не заслужил. Я будто сама ощутила то отчаяние, которое он должен был испытать после моего позорного бегства из Омана.
Пропустив через себя всю гамму эмоций и переживаний, я решила, что должна все исправить. Я почувствовала дикое раскаяние и желание сделать Антона счастливым после всех тех издевательств, которые на него обрушила. Мне жутко захотелось его приласкать, обнять, поцеловать, быть самой лучшей и любящей женщиной.
Утешало одно — еще не все потеряно, есть время для перемен. Антон со мной, и он меня любит, а значит, все можно исправить.
Я лежала в кровати рядом с любимым мужчиной, и мне было больно смотреть на его небритое, усталое, измученное лицо. Сердце сжалось от тоски, и я поклялась сама себе, что сделаю все, от меня зависящее, чтобы в его глазах снова засветились веселые искры, чтобы он вновь беззаботно смеялся и радовался жизни.
Мне было стыдно за себя, за то, что я — неглупая женщина — превратилась в безмозглую истеричку, которая не видит ничего дальше своего носа и которую волнуют только ее собственные проблемы.
«Пора взрослеть, — подумала я. — Надо учиться усмирять свой взрывной характер».
Я встала с постели и пошла в ванную, полная решимости с сегодняшнего дня начать новую жизнь.
Когда я вышла из ванной, Антон уже оделся и, опустив голову, сидел на краю кровати. Его мрачный вид меня немного смутил. Я растерянно подошла к нему, но поскольку он не поднимал глаз, так и не смогла начать разговор. Меня переполняла буря эмоций, и мне никак не удавалось найти подходящие слова, чтобы описать все свои чувства. Хотелось упасть перед ним на колени и просить
Но Антон сидел, словно скала: мрачный и недоступный. Я не понимала, что происходит, и потому продолжала нервно переминаться с ноги на ногу, лихорадочно подбирая нужные слова.
— Антон… — начала я.
Он поднял на меня глаза, полные холодного безразличия:
— Мне очень жаль, что все так вышло.
— Я не понимаю… — удивилась я его словам.
— Мне очень жаль, что вчера я вел себя неподобающим образом.
— Но… — Я была ошарашена этим признанием.
— Я прошу прощения, — тихо произнес он и отвел глаза.
Мысли в голове путались. Мне хотелось закричать во весь голос, что не надо за это извиняться! Как можно просить прощения за то, что нам было хорошо? Как можно после вчерашней бурной ночи быть таким бесстрастным? Мне хотелось плакать от обиды, подбежать к нему и, обняв крепко-крепко, лихорадочно шептать слова любви и раскаяния.
Я уже была готова сделать это, но холодный взгляд Антона пригвоздил меня к полу. У меня не хватило сил произнести хоть слово в свое оправдание. Я продолжала стоять в оцепенении и, не мигая, смотрела на родного и одновременно чужого мне человека.
— Почему ты просишь прощения? — выдавила я из себя.
И услышала в ответ:
— Я опять сделал тебе больно. Ты будешь недовольна.
— Почему ты так решил? — не верила я своим ушам. — Я же ничего тебе не сказала, ни в чем не обвиняла.
«Неужели я превратилась в такого монстра? — пронеслось в голове. — Неужели я перестала адекватно воспринимать вещи? Как я могла так третировать человека?»
— Мне так показалось, — пожал плечами Антон.
Я подавила в себе очередной порыв броситься к нему на шею. Глубоко вздохнув, чтобы успокоить сумасшедшее сердцебиение, попыталась взять себя в руки.
«Не надо устраивать сейчас очередную истерику со слезами, даже если цель у нее благая, — решила я. — Это только еще больше отдалит нас друг от друга. Я должна быть спокойной и уравновешенной взрослой женщиной. Мне надо приглушить эмоции и трезво посмотреть на ситуацию. У меня еще будет время все объяснить Антону. Доказать ему свою любовь. Ведь у нас впереди еще целая жизнь…»
Антон продолжал оставаться отстраненным, словно находился где-то далеко-далеко, но только не рядом со мной. Он был учтив и внимателен ко мне, но держал дистанцию, не давая мне повода заговорить о накипевшем.
Я же, набравшись терпения, стойко терпела его безразличие, потому что твердо для себя решила добиться полного примирения. Для меня это было очень нелегко, так как мой взрывной характер периодически давал о себе знать: иной раз мне так и хотелось швырнуть в Антона что-нибудь потяжелее или, подойдя вплотную, прокричать на ухо какую-нибудь гадость.