Не дорога ведёт нас

Кейдж Энди

И тут ее пробрала холодная дрожь.

– Ты все еще думаешь, что я чудовище? – спросил Квинт.

– Иди на хер, Квинт, – прошептала Ланиакея. Ноги вновь перестали ее слушаться, и она плюхнулась на мокрый тротуар.

Мужчина молча отвел взгляд от собеседницы. Здесь было уже не на что смотреть. Он подошел к трупу девочки, снял шляпу, казалось, в знак уважения и закрыл ей глаза, а потом произнес с грустью:

– Покойся с миром, Мэри, – на его лице больше не было улыбки. – Твоя симфония прозвучала.

Квинт посмотрел куда-то вверх – в серое

небо, окутывающее этот мерзкий город. И можно было поклясться, что на самых краешках его глаз блеснули слезы. Но если бы его спросили, то он бы ответил: «Это просто дождь».

– Поднимайся, – спокойно сказал Квинт.

– Иди на хер! – ответила Ланиакея.

– Поднимайся, если хочешь наказать убийцу. А я знаю, ты – хочешь.

Девушка заинтересованно посмотрела на мужчину, словно тот умел читать ее мысли. Она ждала ответа, как будто ответы придавали ей сил.

– Месяц назад Мэри сбежала из дома, родители искали ее всюду, – сказал Квинт. – На какое-то время даже бросили пить. Девочка решила дать им второй шанс, хотя нет, не второй, но кто считает? Напрасно.

– Ты думаешь, ее убили родители? – голос Ланиакеи звучал неровно, она с трудом могла представить себе такое.

– Нет, детектив, я это знаю.

Девушка протянула руку мужчине, и он поднял ее на ноги.

* * *

Дом № 17 на Энджел-стрит выглядел как наркопритон из старых фильмов про полицейских. Впрочем, почему как? На наркотиках в Корпорисе и по сей день сидит пятая часть населения. У меня нет статистики, но по лицам видно, кто и как далеко готов убежать от реальности. Кому-то хватает путешествий в виртуальный мир, кому-то – в бары, стрип-клубы и знаменитый Театр, ну а кому-то подавай наркотический экстаз.

Внутри дома было еще хуже, чем снаружи, воздух пропитался запахом крови, мочи и рвоты – другими словами, ароматом Корпориса. Мы не спеша поднялись на второй этаж по сбитым ступенькам. Тусклый свет снижал видимость. Дверь в одну из квартир была открыта, она как бы говорила: «Добро пожаловать». Словно нас кто-то ждал. А я все время повторяла себе: «Держись, Лана, держись, не сдавайся», словно читала мантру. Это помогало.

И что странно, но я говорила именно «Лана», а не «Ланиакея». Потому что так было проще, а у меня не было сил и времени на более сложные слова. Какая глупость, но это правда, тогда-то я и стала Ланой. Корпорис отнял у меня даже имя. Шеф Люпус был прав во всем.

* * *

Прогремел мощный выстрел. Лана и Квинт дернулись в сторону от двери и прижались к стене. Девушка тут же достала пистолет. Было заметно, как ее руки дрожат.

– Я тебя ждал! – крикнул кто-то из квартиры, залившись смехом.

Дыхание Ланы участилось, сердце забилось быстрее.

– Прекратите стрельбу! – попыталась крикнуть она, но вышло не так громко, как ей хотелось.

В ответ в дверной проем полетела еще одна дробь.

«Вот черт, он невменяем», – подумала девушка.

По инструкции необходимо было вызвать подмогу. Только в Корпорисе ее можно было ждать до самой смерти.

– Что дальше, детектив? – спросил Квинт.

– Я вызвала подмогу, – ответила Лана. – Остается только ждать.

– Как скажешь, только…

– Что только?

– Он похож на ту мертвую троицу на дороге во главе с Марко Гарсией, которая бесстрашно кинулась под колеса. Тоже ищет смерти.

* * *

Я отчетливо помню свое удивление, когда Квинт сказал мне это. Действительно, было не похоже, что мистер Сандерс чего-то боится, как и в случае с Марко Гарсией, его даже забавляла сама ситуация. Эта мысль быстро собрала оставшиеся кусочки пазла в единую картину.

У отца Мэри, фигурально выражаясь, отказали тормоза, и он решил устранить буквально все препятствия в своей жизни. Стало очевидно, что после осмотра комнаты и проверки трупа девочки найдется и оружие убийства, и сам убийца, который даже не скрывался.

Я это понимала, но в Академии нас к такому готовили разве что теоретически, да в виртуальных симуляторах. Вот только в реальности все совсем иначе – сердце колотится как сумасшедшее, а ноги дрожат. К такому не привыкнуть сразу. Оступаться было нельзя. И он не оступился.

* * *

– Я вхожу, мистер Сандерс, – громко сказал Квинт. В его голосе было столько спокойствия, сколько ни одному буддийскому монаху и не снилось.

Лана взглянула на него и, покачав головой, беззвучно проговорила «нет». В ответ он лишь надел на ее голову свою шляпу.

– Береги ее, накама, – сказал мужчина, и в этот момент прогремел еще один выстрел.

– Кто это у нас такой смелый? – прокричал Рой Сандерс и опять залился безумным смехом.

Мужчина в белом шарфе встал на ноги, а затем шагнул к двери. Детектив попыталась ухватить его за руку, но его кисть выскользнула из ее мокрой от пота ладони.

– Твоя смерть.

Вновь выстрел.

– Кто не спрятался, я не виноват, – Квинт улыбнулся и вошел внутрь. Перед ним возник мужчина в синих трусах с пивным брюхом. Он сидел в кресле, держа винчестер в окровавленных руках. Не трудно было понять, что кровь – чужая. Рядом с ним лежал труп его жены с вышибленными мозгами.

– Лови, – сказал Квинт и бросил что-то к ногам Роя Сандерса.

Лана осторожно выглянула из-за кожаной куртки «напарника», а затем пригнулась и наставила пистолет на мужчину в кресле.

– Не двигаться! – неуверенно крикнула она.

Но Сандерс продолжил заряжать винчестер, не обращая внимания на двух гостей.

– Я сказала, не двигаться! – Лана вышла вперед. Это далось ей с трудом. Теперь позади нее стоял Квинт.

– Он тебя не послушает, детектив, – произнес он. – Стреляй.

Девушка сжала губы, ее руки начали сильно трястись. Она не могла нажать на спусковой крючок.

– Если ты не выстрелишь, то он застрелит нас обоих, – Квинт говорил спокойно, словно ему был неведом страх или он этого просто не показывал.