Не драконьтесь, Ваше Высочество! или Игра на выживание

Филеберт Леси

А потом я просто села на ближайшее поваленное дерево, схватилась за голову, пытаясь справиться с целой бурей эмоций. Ощущая странный неугасающий пульсирующий жар в точке солнечного сплетения. И легкий зуд на запястье левой руки.

Вроде как я должна была бы испытывать облегчение от того, что большая проблема ушла из моей жизни. Лакорский государственный служащий (ну или кто он там на самом деле?) вернулся в свою страну, он в безопасности, и я тоже в безопасности, и теперь могу со спокойной душой вернуться к учебе. Но почему-то от этого совсем не было легче.

Задумчиво посмотрела на записку-рекомендацию.

Моя

жизнь круто изменилась за эти выходные. И, кажется, как раньше уже ничего не будет.

Глава 38. О планах и намерениях

[Фьюри]

Морис проложил портал поближе к императорскому дворцу в Лакоре, и уже через минуту мы вошли на задний двор, только тогда я и вздохнул с облегчением. Честно говоря, до последнего опасался, что что-то может пойти не так, и салахцы все-таки прознают о моем незаконном пребывании в Салахе. На самом деле, это была бы настоящая политическая катастрофа и отличный повод для салахцев развязать открытую войну, чего не хотелось бы допускать. Отец и так всеми силами старался поддерживать мирную обстановку в стране и между странами, и с моей стороны было бы свинством вот так вот, без повода, одним неосторожным днем свести все дипломатические усилия отца на нет.

Хотя при этом было тоскливо от необходимости прямо сейчас оставлять Белладонну там, в Салахе… Впрочем, у меня не было никаких сомнений в том, что мы вскоре увидимся. Если она не осмелится прийти сама ко дворцу по моему "рекомендательному письму" в ближайшее время, то я сам к ней приду на неделе, сам ее найду и сделаю все, чтобы она перебралась ко мне, в Лакор. Иного не дано. Я хотел делать счастливой эту девушку. Хотел видеть ее улыбку каждый день. Хотел чувствовать жар ее тела рядом с собой. А когда я чего-то хочу, я делаю всё для достижения этой цели.

— Как тебе не холодно? — обеспокоенно поглядывала на меня Флора. — Ты выглядишь так, будто на улице летнее солнышко пригревает.

— Так оно и пригревает, летнее, — усмехнулся я, шагая по заснеженной дорожке.

— Смеёшься?

Мороз на самом деле стоял не такой уж и зверский. Градусов минус десять от силы, а это по лакорским меркам и не мороз вовсе. Я так и шел вперед, в одном лишь шелковом халате, яркой оранжевой лекарской мантии и летних сандалиях, но даже не ежился, и Флора смотрела на меня с ужасом и недоумением. Это ее северные лакорские ветра пробирали до костей, да и Морис вон явно не испытывал восторга. А мне было тепло и комфортно.

— Просто коренные жители лакора очень устойчивы к холодам, — пожал я плечами. — Вплоть до того, что можем какое-то время находиться на улице без одежды или с минимальным ее количеством, не нанося вред своему здоровью. Мы с сестрой, кстати, и в проруби купаться любим в такую погоду. Нам не холодно. Такая уж у нас специфика нации.

— Ничего себе, — произнесла Фло, плотнее кутаясь в меховую накидку. — Я бы сейчас от такой специфики тоже не отказалась. Мне на тебя даже смотреть холодно.

Я усмехнулся, а Морис при этих словах снял свою меховую накидку и накинул ее на плечи Флорианетты.

— Держи, так тебе теплее будет.

— А ты?

— До дворца рукой подать, я-то потерплю, а вот тебе мерзнуть лишний раз вредно, — он приобнял Флору и так и пошел с ней в обнимку по дорожке.

Я с улыбкой

наблюдал за кузеном. Забавно было видеть его таким — заботливым, беспокоящимся не только о себе.

— Знаешь, Фло, — задумчиво произнес я. — Тебе нужно поставить прижизненный памятник.

— За что? — с улыбкой спросила девушка.

— За превращение этого эгоиста в нормального человека, — кивнул я на Мориса и расхохотался, глядя на его вытянувшееся лицо.

Пришлось ускорить шаг и отскочить в сторону, чтобы избежать родственного пинка под зад.

— А где Агата? — спросил я, перебежав на всякий случай на сторону Фло, которая меня точно пинать не станет. — Она, небось, с ума сходила от неизвестности.

— Ты плохо знаешь свою сестру, — хмыкнул Морис. — Она была единственной, кто был абсолютно уверен в твоем благополучии. Сказала, что уверена, что ты жив, и скоро будешь дома. Но лучше бы был не скоро, потому что по возвращении во дворец она тебя самолично линчует за то, что ты свинтил в самый разгар дипломатических переговоров с представителями Тироля, и в твое отсутствие ей пришлось самой заниматься "этой ерундой", это я цитирую, если что. Так что она рвет и мечет и жаждет тебя немножечко придушить.

— А, ну то есть ничего нового, — улыбнулся я. — Агата как всегда в своём репертуаре.

Сестру я свою любил, у нас с ней были отличные отношения, хотя по характеру мы с ней были довольно разные. Агата была гораздо более вспыльчивой и любила выплеснуть эмоции наружу, не накапливая их в себе. Типичный холерик-экстраверт. Так что я не сомневался в том, что мне от нее позже достанется по полной программе за внезапное исчезновение. Сестра не любила показывать слабость, и свое волнение всегда прятала за вспышками агрессии в стиле "лучшая защита — это нападение". Но я знал ее слишком хорошо и всегда сразу считывал эти эмоции. Просто давал ей "бомбануть", а потом наслаждался ее истинными эмоциями, которые она не очень любила показывать, считая "слабыми".

Мы, наконец, достигли дворца, морозоустойчивость морозоустойчивостью, но все же в тепле находиться всяко приятнее. Стражники склонили головы в приветственном жесте и пропустили нас внутрь, предварительно просканировав магией Мориса и Флору. А то доверие доверием, но мало ли кто скрывается под чьей-то внешностью.

В холле первым делом я увидел отца. Салливан Рейман-Родингер-старший, он же — император Лакора с тех недавних пор, как год назад его родители заявили, что устали от политики, и наступило время переложить государственные дела на плечи подросшего сына, уже готового к тому, чтобы полностью взять власть в свои руки. Могу их понять, в их возрасте тяжело уже жить и работать в таком постоянном напряжении, они заслужили спокойный отдых.

Сильные волшебники живут очень долго, и с учетом столь продолжительной жизни в Лакоре принято передавать бразды правления своим потомкам в любой момент, когда нынешние правители посчитают нужным. А мой отец был отличным императором, да и я с сестрой занимался большим количеством государственных дел и брал на себя большинство переговоров. Дипломатия вообще — моя сильная сторона. Этому, конечно, способствует довольно уравновешенный характер и умение справляться с любым стрессом. Все-таки Наставник здорово меня натаскал в этом плане, пока обучал удерживанию внутреннего зверя в себе.