Не думай обо мне
Шрифт:
– Раз с делами мы разобрались, теперь можно переключиться на другие темы. – Возомнив себя Шэрон Стоун, Кузьмина перекидывает ногу на ногу и, прикусив губу, смущенно смотрит мне в глаза. – Ты так мне и не перезвонил.
С Кузьминой нас связывают только общие дела, ее попытки перейти на другой уровень отношений – уже начали надоедать. Послал бы, вот только Настя принадлежит к той породе людей, которые с навигатором не дружат.
– Не помню, чтобы обещал.
– А я ждала, – протягивает она. – Была уверена, что ты
Имеет в виду, запрыгивала ли на меня Комиссарова?
– Переживаешь за ее здоровье?
Черт.
Почему девочка?
Какая у нас с ней разница в возрасте? Всего ничего. Меня точно не примешь за дедушку Комиссаровой. Да и до дяди я не дотягиваю.
– Совсем нет. Мне просто интересно, что вас связывает?
Она спит в моей кровати. Такой ответ подойдет Кузьминой? Явно нет. Но, как бы то ни было, мне абсолютно плевать на интересы Насти.
Комиссарова, даже не находясь в зоне видимости, не дает о себе забыть. И если я успел привыкнуть к ее присутствию в своей квартире, то мысли и разговоры о ней в офисе бесили до чертиков.
Я не привык смешивать личное с работой. Это два разных мира, которые не должны никогда пересекаться. Вчера они пересеклись. Вчера Влада заявилась в мой кабинет, оставила здесь свой какой-то невидимый след, и кажется, ее запахом пропиталась даже пыль на подоконнике.
Все, что я делаю в последнее время, это пытаюсь выкинуть стерву из своей головы. В итоге получается все с точностью до наоборот.
Что нас может связывать?
По сути, ничего.
И я это понимаю, но почему-то все равно взбесился, когда Яр предложил сводить ее куда-нибудь.
То же самое было и с тем гуманоидом, который пялился на Владу, будто никогда не видел девушку в купальнике.
Она любимица моих родителей. Сколько помню, они всегда тряслись над ней, как над своим собственным ребенком. Да и я всегда воспринимал ее как младшую и пронырливую сестру, о которой никогда не мечтал. Поэтому мне и пришлось вправить ей мозг и объяснить, что малолетки должны играть в куклы, а про несуществующую любовь – забыть.
А потом она свалилась на мою голову.
Заявилась в квартиру, и все резко изменилось. И это выводило из равновесия. Бесила реакция на ее присутствие рядом. Комиссаровой было слишком много, еще больше было моего раздражения от того, что я не знаю, что делать с ней дальше. В конце концов она уедет, а до этого времени?
– Не буду доставать тебя вопросами, спрошу напрямую: есть ли у тебя планы на вечер субботы? У меня день рождения. Порадуешь своим присутствием?
– Посмотрим.
Если доживу.
Не думаю, что Влада забудет о том, что я заставил ее отказать Яру.
У нее хорошая память и нет проблем с фантазией.
Хотя интересно узнать, на что она способна.
– Яр, прости за эмоциональность, но скажу как есть: хоть я тебя толком и не знаю, но сейчас полюбила всей душой.
Во-первых, мне не пришлось заморачиваться, чтобы
Во-вторых, пришел он не один, а с двумя пакетами вкусняшек, отчего мой желудок сделал двойной кувырок, а после заплакал от радости.
– Я в курсе вкусовых предпочтений моего помешанного на здоровой пище друга, поэтому проявил предусмотрительность и заехал в магазин. Оскверним эту квартиру нормальной едой?
Вот почему я в него не влюбилась? Хороший парень, с чувством юмора и здоровым аппетитом. Гуляли бы с ним под луной, спали бы возле холодильника и вместе бы превратились в толстяков, кормящих друг друга майонезом. Романтика же, но вселенная решила подкинуть в мою голову хмурого Козловского.
За что?
– Ты опоздал. Я уже этим ножом колбасу резала.
Внимательно смотрю на улыбающегося парня, и ничего. Не екает, как бы ни прислушивалась. Ровно все, будто с подружкой на одной кухне сижу.
Где справедливость?
– А-а-а, так ты у нас плохая девчонка?
А может, у меня с головой проблемы?
В бассейне купалась, хлорки слишком много, она до мозга дошла, и он соображать нормально перестал.
Сидит напротив меня обалденный парень, улыбается мне, смеется, а я что? А я сыр режу и думаю, когда же Козловский домой вернется.
Так, сердце, или какой там орган за симпатию отвечает, прекращайте вредить.
Надо попытаться.
– Ярик, чай будешь или кофе?
– Чай.
Не судьба.
Но я уверена, если бы он попросил кофе, я бы вмиг растаяла.
– Точно? Ты уверен? Может, еще раз подумаешь?
– С чаем какие-то проблемы? Слабительное или ты в нем посуду мыла?
– Нет, – пожимаю плечами. – Все нормально. Чай так чай.
Отворачиваюсь, хозяйничая на чужой кухне, и, когда слышу, как открывается входная дверь, подпрыгиваю от радости так, что кружка отлетает в сторону и со звоном падает на пол.
Уверена, так появлению Козловского еще никто не радовался.
Я даже думаю забыть про чашку и выйти его встретить, но вовремя отбрасываю эту идею. Пусть Артёмка не знает, как сильно я его здесь ждала. И тем более мне на помощь Власов пришел. Конечно, меня бы совесть не замучила, если бы Яр сам все убрал, но… Как я тогда узнаю, ревнует Козловский или нет?
– Артём, где у тебя совок? – спрашивает Яр спустя минуту. Я не оборачиваюсь, знаю, что Артём стоит за нашими спинами, но все равно продолжаю собирать осколки.
Ух, тут главное – не пораниться.
Проливать кровь, чтобы доказать Маринке, что ее теория не верна, – это уже слишком.
– Что здесь происходит? – рычит Козловский.
И что? Он всегда рычит. Это еще не доказательство.
Но признаюсь, в этот раз мне его рык понравился.
Было в нем что-то такое….– А мы чай пьем, – непринужденно бросаю я, поднимаясь на ноги.
– С пола?
– Это запрещено? В твоей квартире нельзя с пола пить? Прости, не знала.
Кровь закипает. Руки дрожат. Нет шансов стереть улыбку с лица.