(Не)фиктивный брак
Шрифт:
Максим начал медленные движения. Из его груди вырывался хриплый стон при каждом выдохе. Руки Влады блуждали по спине мужа, шее, они нежно путали светлые пряди его волос, а потом спускались и ласкали твердый рельеф груди. Ее губки роняли короткие, будто бы девственные, вскрики и что-то тихо шептали. Максим прислушивался к каждому шелесту бессвязных междометий, желая узнать Владу ближе в этих воспламеняющихся и потухающих искорках чувств. Он хотел говорить с ней на одном языке, понятном и приятном ей, только ей. Он не допускал и мысли, чтобы прибегать к тем же банальным ласкам, которыми
Влада грациозно извивалась в объятиях мужа, насаживаясь на его испещренную мышцами плоть. Тогда Максим был более страстен, тогда он целовал горячее, проникал глубже. А когда наступал самый яркий момент наслаждения, они становились частью друг друга, одним целым даже. Максим был одержим собственным вожделением как никогда, сегодня он и не думал о защите, презервативы так и остались в кармане. Влада — его жена, что может быть странного в том, что муж и жена не предохраняются, ведь это так естественно… Конечно, сознательно молодой человек и не думал о детях, но, когда его здоровое семя обильно проливалось в такое же здоровое тело жены, ведь не мог же он не предполагать, какими будут последствия. В душе он давно уже все понял для себя, все решил, отсюда и такие смелые поступки. Молодой человек хорошо понимал, что в другой такой ситуации, на которую и шанс-то мал, он просто не мог бы так свободно бесчинствовать. Влада ему скорее всего даже прикоснуться к себе не позволила бы, не говоря уже о запретном сексе с последствиями.
Эти простыни запомнили все: каждый изгиб, каждое горячее прикосновение, терпкий запах страсти и ее влажное дыхание. Их тела были мокрыми и липкими, но такими воодушевленными, что даже горячие струи душевой воды не могли полностью смыть следы этого сладкого, но такого неправильного секса.
Вот теперь-то они проснулись в одной постели. Их обнаженные тела сплетались между собой так органично. Руки Макса ревностно обнимали Владу, будто боялись, что кто-то посягнет на это прекрасное и желанное им до безумия женское тело.
Глава 10
Девушка открыла глаза и некоторое время просто пыталась переварить произошедшее. Ее взгляд судорожно перемещался в пространстве, пока Влада старалась припомнить детали прошедшей ночи. Она и пьяная-то была не совсем уверена в своих намерениях и желаниях, а теперь, когда протрезвела, и вовсе стыдилась их. Влада осторожно выбралась из объятий Макса, мельком глянув на безупречное тело этого Аполлона. Кое-как завернувшись в халат, она на цыпочках стала пробираться в ванную.
Максим давно не спал. От переполнявших его эмоций, сон будто рукой сняло. Он просто лежал и наслаждался моментом. Молодого человека позабавила эта картина, как жена бежит из постели, думая, что он спит.
— Ты стыдишься того, что переспала с собственным мужем? — по всему было понятно, что Макс смаковал этот вопрос.
Влада наконец перестала убегать и ответила в любимой ей манере — от обороны:
— Да какой ты мне муж?..
Веселое настроение его внезапно улетучилось. Макс нахмурился, думая о чем-то своем, а потом бросил Владе вслед:
— Открой
— И что? Тебя распирает от гордости? — выкрикнула она из соседней комнаты. — Когда вдруг Макса Фридмана стали заботить такие мелочи?
Максим вдруг понял, что сейчас слишком не похож на себя в нормальном состоянии. Эйфория близости с Владой тотчас исчезла, будто ее и не было вовсе. Парень натянул свою обольстительную улыбку и вернулся в прежний образ:
— Да ладно тебе, это же всего лишь секс! Спустила пар, зато теперь не будешь бросаться на прохожих.
Внешне Влада сейчас была еще большей колючкой, чем обычно, но ее хрупкое девичье сердце жалобно молило объятий и долгих уговоров, что она одна единственная и неповторимая, что ему было с ней так хорошо, как ни с одной другой женщиной. А он, он бездушная сволочь, нагло заявившая: «Это всего лишь секс!»
— Совсем с катушек слетела… — бормотала под нос она, одеваясь в халат. — Ладно я пьяная была, а ты-то, блин, что не мог меня остановить?!
— О, прости, я думал, ты уверена в своих желаниях. Видишь ли, ты все очень доходчиво мне дала понять…
— Все-все, прекрати… Иначе меня стошнит! — закрывая руками лицо, Влада пыталась преодолеть стыд.
В одиночестве доедая свой гнев, Влада собралась и поехала к отцу. Хотя Максим и пытался о чем-то говорить, но она была слишком зла для рядовых дискуссий. Сейчас Влада преследовала только одну цель — высказать все отцу. Она села в машину и поехала в их загородный дом. К н и г о е д . н е т
Опасаясь, что Влада может натворить бед, Макс ринулся за ней, но решил, что не станет вмешиваться в их дела, пока это вмешательство реально не потребуется. Он оставил машину у ворот и поспешил в дом.
Влада вошла в стеклянные двери, оглядевшись по сторонам. Ничего не изменилось с тех пор, как она покинула семейное гнездышко, перебравшись в дом мужа. Здесь по-прежнему было сыро и неуютно — духовно. При всех изысках ценителей роскоши, каким, бесспорно, и являлся Юрий Полянский, каждая комната этого огромного дома была лишена какого-либо уюта. Повсюду царила музейная атмосфера: посмотреть есть на что, а вот остаться не хочется.
— Здравствуй, дочь. Что-то явно не так, раз ты в такую рань. Не иначе, как ушла от своего бедового мужа обратно ко мне? — с каждым своим высказыванием Юрий Полянский все больше опасался этого строгого взгляда. Нутром он чувствовал, что дочь пришла сюда далеко не из-за ссоры с супругом.
Максим в это время нагнал Владу, но не стал заходить внутрь, а остановился на пороге. И уже через мгновение он пожалел о том, что вообще приехал сюда.
— Нет, папочка, не угадал. О чем ссориться с мужчиной, с которым у тебя нет ничего общего, кроме фамилии? — злобно рыкнула Влада, демонстрируя отвратное настроение.
— Тогда что с тобой? Твоя жизнь настолько беззаботна, что других догадок у меня просто нет, — развел руками отец, все так же будто издеваясь.
Влада при каждом шаге громко цокала каблуками, не жалея английского паркета. Ее суровый взгляд был направлен на отца. С презрением она бросила: