(Не)фиктивный брак
Шрифт:
— А давай я тебе расскажу о своей беззаботной жизни? Может, тогда ты сразу перестанешь строить догадки и моментально все поймешь.
— Кто дал тебе право разговаривать со мной в таком тоне? — прикрикнул он, превращаясь в бездушного представителя закона. Но это ведь была типичная реакция Юрия Полянского на протесты дочери, а потому сейчас нисколько не сбавило ее напора.
— А что именно не нравится, Ваша честь? Послушная дочка снова включила бунтарку, бедный папочка найдет новую управу, да?
— Что ты несешь? — внутри у него поднималась волна злости.
— Правду, любимый папенька, только правду и ничего, кроме правды! Все как ты меня
— Все это только ради тебя, — спокойно ответил Владе отец, похоже, не осознавая и не признавая своей вины.
— Это тебя кто в этом уверил?
— Это я сам так решил. Я твой отец и лучше других знаю, что тебе надо.
— Ты скорее не отцом своим себя считаешь, а господом богом, раз уж взялся вершить мою судьбу!
— Глупая, ты потом мне еще спасибо скажешь!
— Да чего тянуть, прямо сейчас и скажу! Спасибо, что сделал все, чтобы убить во мне любые стремления что-то да значить в этой жизни как не зависимой ни от кого! Спасибо, что толкнул на фиктивный брак, открывая радужные перспективы быта и полного уничтожения себя как личности! Спасибо, что создал свой сценарий для моего существования, а еще спасибо тебе, папочка, за все эти подлые манипуляции, ты облегчил своим поведением мне уход из твоего дома!
Максим слышал достаточно, чтобы иметь полную картину отношения Влады к их браку и к нему самому. Когда он садился в машину, то винил себя только в одном: как он мог столько всего нафантазировать? В какой вдруг момент решил, что она переменилась к нему? Вчера, когда переспала с ним на пьяную голову? Да даже если бы и на трезвую, что это меняет? С каких пор он секс стал считать признанием в любви до гроба, а то и глубже? Он, всегда яро защищавший секс без обязательств, вдруг размяк и с невиданной жадностью принялся искать символизм в мимолетном перепихе… Максим слышал достаточно, чтобы понять свою роль, свое место в ее жизни. Молодой человек молча покинул поле битвы, где не считался даже пушечным мясом.
Влада отлично знала своего отца, чтобы понимать: он никогда не признает свою неправоту. Она и не надеялась на
— Счастливо оставаться! — последнюю фразу крикнула она уже на ходу.
Влада вылетела из дома отца взбешенная. Для того чтобы совладать с собственной злостью, которую она так старательно копила в душе все эти годы, ей не хватило бы и двух недель. Но эмоции — это крайне большая роскошь для каждого из нас. Немного побродив по городу, Влада пришла в себя и вернулась домой. Девушка признавала, что утром поступила с Максимом довольно грубо, а потом еще и отцу в порыве гнева представила свой брак как величайшую ошибку, которая навсегда разрушила ее жизнь. Конечно, она так не думала, ни сейчас, ни утром. Просто человек такая сволочь, что всегда ищет себе оправданий за чужой счет. Влада жутко раскаивалась за эти слова, в полной мере осознавая, что было бы с ней, если бы ее мужем год назад стал не Максим, а Железнов. Это точно был бы сущий кошмар.
Влада не раз себе представляла, какую власть над ней употреблял бы Железнов. Она с содроганием мысленно вырисовывала их совместную жизнь, а скорее беспросветное существование.
Она вошла в прихожую и устало сбросила туфли. Ключи от машины Максима лежали на тумбочке, обувь небрежно снята в коридоре. Из гостиной доносилось громкое звучание какой-то музыкальной программы.
Влада скорчила виноватую моську и с порога окликнула мужа. Он безучастно повел взглядом, а потом снова уперся в ящик — и туда тоже безучастно. Ей было трудно начать разговор, тем более что она собиралась начать совершенно искренний и серьезный разговор. Девушка намеревалась не просто извиниться за утреннее поведение, но и озвучить два-три вопроса, ответить на которые не в состоянии в одиночку. Многое, если не все, сейчас зависело от того, что на самом деле думает Максим по поводу произошедшего этой ночью. Оставят ли они все это как минутное помутнение, или признают, что такой итог вполне мог выйти при их длительном совместном существовании под одной крышей и фамилией, но они должны были сделать этот вывод вместе. Отсюда станет уже понятнее о возможных вариантах их дальнейшей жизни.
Увидев, что Макс очень артистично вошел в режим обиженного, Влада решила для начала извиниться.
— Макс, прости за утро, за грубость…
— За что ты извиняешься, колючка? — издевательским тоном спросил он. Это так больно оцарапало ее изнутри, но ему показалось мало, тогда муж добавил: — Будто прежде ты была со мной нежна и обходительна.
— Дело не в этом…
— Понимаю, в твои планы не входило разрушать репутацию монашки передо мной, но забудь просто. Сделаем вид, что секс был, но не совместный.
«Все-таки не нужно было слишком много фантазировать. Влада, ты дура, каких мало!» — сожалела в душе девушка, убедившись, что Макс вовсе не обижен, он просто отпустил ситуацию, неловкость, которую она смакует целый день. Раз муж настолько категоричен в своем решении, может ли она сейчас говорить о своем реальном представлении того, что произошло между ними?.. Говорить может, но зачем? Чтобы выглядеть влюбленной дурой в его глазах? А разве это не то, от чего он бежал в браке? Разве не поэтому женился на той, которая имела самый ничтожный шанс среди всех женщин на планете однажды влюбиться в него?.. Именно то. Оно в чистом виде и есть. А теперь Влада должна вот так взять и заявить, что их брак отныне станет его персональной каторгой, поскольку в ее сердце вдруг вспыхнули чувства? Нет, она не будет той, кто разрушил этот союз, только не она!
Смирившись с провалом в душещипательных признаниях, она решила отложить мысли о такой трудной теме, как любовь к фиктивному мужу. Влада выдохнула и присела на спинку дивана. Макс молчал и беспечно пялился в телевизор.
Она не знала, с чего начать, да и он источал холодность, поэтому девушка просто произнесла решение, которое приняла вчера после встречи с представителем издательства:
— Я хочу издаваться.
— Что мешает? Я? — не отвлекаясь от вульгарного контента телепередачи, со всем безразличием спросил Максим.