Не говори ни слова (Красноречивое молчание)
Шрифт:
– …На их свадьбу, – донесся до ее слуха ответ матери.
– …Поженились буквально вчера… – внес свою лепту Эндрю.
– Господи, ну и кошмар!.. – Это уже Дрейк, правда, почти шепотом.
А еще через мгновение Лори обнаружила себя в объятиях Бетти.
– Лори, дорогая! Поздравляю от всей души! Дрейк, и вас тоже!.. Я ужасно за вас рада, вы просто молодцы! А ведь я всегда говорила – спросите хоть моего Джима, – что вы буквально созданы друг для друга, да и у малышки теперь будет настоящая мама… Кстати, что об этом думает сама Дженнифер, вы не спрашивали? Ну, конечно, она тоже рада!.. – И Бетти подозрительно захлюпала носом. – Честное слово, я сейчас расплачусь!.. – воскликнула она, продолжая стискивать Лори в объятиях. Секунду спустя она действительно расплакалась и продолжала вытирать глаза и
Заметив, что пресса отбыла, Бетти тут же предложила «на часок» взять к себе Дженнифер, чтобы Лори, Дрейк и Пэрриши смогли немного отдохнуть и прийти в себя после неожиданного визита репортера. Это предложение оказалось очень кстати, и Лори приняла его с благодарностью. Ей не терпелось поговорить с Дрейком о том, в каком положении она оказалась по его милости.
Вскоре Бетти с детьми действительно ушли, а Эндрю и Элис отправились к себе в комнату, чтобы подготовиться к отъезду (им предстояло выехать меньше чем через час, чтобы поспеть к торжественному открытию богословской конференции, запланированному на сегодняшний вечер). Дрейк куда-то пропал, и Лори поднялась в хозяйскую спальню, надеясь, что он может быть там, но его, похоже, вообще не было наверху. Наверное, подумала Лори, он пошел в сад. Искать его там она не собиралась – вместо этого Лори решила принять душ в надежде, что горячая вода поможет ей справиться со сковывавшим мысли напряжением.
Быстро раздевшись, Лори шагнула в кабинку и включила воду. Минут десять она блаженствовала под тугими, обжигающими струйками, потом тщательно закрутила кран и, отодвинув в сторону прозрачную дверцу душевой кабинки, потянулась за полотенцем. Только тут Лори увидела, что в дверях стоит Дрейк и внимательно смотрит на нее.
Резким рывком сдернув с крючка полотенце, Лори поспешила прикрыться, но Дрейк только покачал головой.
– Можешь не беспокоиться, я уже видел все, что мне хотелось, – хрипло проговорил он и шагнул к ней.
– А я и не беспокоюсь, – с достоинством ответила Лори и стала вытираться. Должно быть, в выражении ее лица или, может быть, в развороте плеч было что-то такое, что заставило Дрейка остановиться и замереть на полушаге. Он больше не двигался, только стоял и смотрел, а Лори продолжила спокойно вытираться, не обращая на него ни малейшего внимания. Ее спокойствие, как ни странно, нисколько не показное, а вполне естественное, подействовало на него даже сильнее, чем любая попытка прикрыть собственную наготу. Дрейк побледнел и наконец произнес дрожащим голосом:
– Я… я однажды предупреждал тебя, чтобы ты не… не расхаживала по дому в таком виде.
– Я принимала душ, как ты, вероятно, заметил, – холодно парировала Лори. – И совсем не рассчитывала на присутствие зрителей, так что извини, если я задела твои чувства.
Закончив вытираться, она достала из шкафчика трусики и одним плавным движением натянула их на себя. Дрейк, облокотившись на туалетный столик, продолжал пожирать глазами ее стройные бедра, и Лори, видя, что он не уходит, слегка пожала плечами. Затем она взяла из другого отделения шкафа тонкий кружевной лифчик, но, прежде чем она успела продеть руки в проймы, Дрейк вырвал его у нее из пальцев и швырнул на пол. Он ничего не сказал и никак не объяснил свой поступок, и Лори, еще раз пожав плечами, натянула свитер на голое тело, а потом, по-прежнему не обращая на Дрейка никакого внимания, надела мягкие фланелевые брюки. Она как раз сражалась с «молнией», которую постоянно заедало, когда Дрейк неожиданно подался вперед и крепко обнял ее. Его губы прижались к ее губам, руки с лихорадочной поспешностью заскользили сверху вниз по спине, и Лори понадобилось все ее самообладание и вся сила воли, чтобы не ответить на этот обжигающий поцелуй и хотя бы внешне остаться неприступной и холодной, как скала.
В конце концов Дрейк разжал объятия.
– Ты… расстроилась? – спросил он.
Отстранившись от него, Лори безразлично кивнула.
– Можно сказать и так… – И, вооружившись щеткой, она принялась старательно расчесывать свои влажные волосы.
– Похоже, ситуация немного вышла из-под контроля, – после довольно продолжительного молчания проговорил Дрейк.
– Да. Немного, – хладнокровно согласилась Лори и, отложив щетку, повернулась к нему. – Хотела бы я знать – ты хоть представляешь, какую кашу ты заварил этим своим враньем? Во что ты превратил мою жизнь? Жизнь моих родителей? Неужели тебе ни до кого нет никакого дела, кроме самого себя? – Она протяжно, со всхлипом, вздохнула, потом покачала головой. – Наверное, я должна извиниться перед тобой за то, что моя мама все рассказала этому… корреспонденту, но она действовала по незнанию. Если бы ты не солгал, этого бы не случилось. И вообще ничего бы не случилось! – И, вздернув подбородок, Лори с вызовом посмотрела на него.
– Разве я кого-то обвиняю? – Дрейк пожал плечами. – Или, по-твоему, сейчас я должен сказать что-то вроде «тайное всегда становится явным» или «что посеешь, то и пожнешь»? А потом разодрать на себе одежды, посыпать голову пеплом и… Что там еще полагается делать кающемуся грешнику? Облачиться во вретище? [12]
– Ты неплохо выучил свою роль, – сухо заметила она и, обогнув Дрейка, направилась к выходу из ванной, но он успел схватить ее за локоть.
– Да погоди ты, горячка! Успокойся. Я знаю, ты всегда готова защищаться, готова сражаться и побеждать… А тебе не приходило в голову, что иногда сдавшийся получает больше? Попробуй хотя бы разок: уверяю, тебя ждет сюрприз!.. – Его губы легко скользнули по ее виску. – Существует и еще один вариант: мне хотелось, чтобы все считали тебя моей женой. Об этом ты не подумала? Ты, конечно, спросишь, зачем мне это было нужно, и я готов объяснить. Во-первых, это защитило бы меня от сплетников, а во-вторых, мы могли бы…
12
Вретище – одежда из грубой толстой ткани (холста или рогожи), мешковидного полотна, козьего или верблюжьего волоса, надевавшаяся во времена печали, раскаяния, глубокого поста.
Лори рванулась, оттолкнув его столь резко, что Дрейк едва не потерял равновесие.
– Мы могли бы – что?! – почти выкрикнула она. – Жить в этой выдуманной тобой реальности? – Она с горечью рассмеялась. – Знаешь, Дрейк, я не перестаю удивляться твоему самолюбию, самомнению и наглости. Неужели ты действительно считал, что я соглашусь притворяться твоей женой?
Вместо ответа Дрейк отвернулся и засунул руки в карманы джинсов. Лори очень хорошо знала этот жест – так он поступал каждый раз, когда замыкался в себе. И все же в его обороне было уязвимое место: Лори знала, как им воспользоваться, и готова была это сделать.
– У меня была жена, – глухо сказал он. – Я тебе говорил…
– О, да! – насмешливо фыркнула она. – Ты много говорил о ней. Говорил, что до сих пор любишь ее и поэтому не хочешь никаких глубоких отношений. – С этими словами Лори схватила его за плечи и силой развернула лицом к себе. – Так вот, Дрейк, теперь я тебе кое-что скажу. Я не хочу быть твоей женой ни на самом деле, ни понарошку. Кроме того, мне не нравятся твои настойчивые попытки затащить меня в свою постель – на мой взгляд, это слишком многолюдное местечко. Ты, я, призрак твоей жены… – перечислила она. – Не слишком ли много для двуспальной кровати?
Кожа на его скулах натянулась, морщины в уголках губ стали резче, и на мгновение Лори испугалась, что он может ее ударить, но Дрейк только схватил ее за плечи и рывком прижал к себе. В нем бурлила самая настоящая ярость – казалось, он с трудом контролирует себя, но и Лори была сердита ничуть не меньше. Она твердо решила, что никому не позволит использовать себя.
Даже ему.
Робкий стук в дверь спальни и раздавшийся вслед за этим голос отца заставил их обернуться.
– Лори! Дрейк! Можно вас на минутку, если вы не слишком заняты?..