Не грози Дубровскому! Том V
Шрифт:
— Он угрожает твоим близким?
Зубров ничего не ответил, но дёрнувшееся веко было красноречивее любых слов.
— Будь осторожен Виктор Игоревич. Быков не тот враг, с которым бы я хотел воевать.
— Тебе и не придётся. Я сам его прикончу. — Улыбнулся я и заметил, как уголки губ Зуброва поползли вверх, но он мгновенно спрятал этот зародыш улыбки.
Зубров вошел в портал, а на меня тут же набросились друзья.
— Какого чёрта? Когда ты успел поцапаться с Быковым? — Спросил Львов.
— Ну ты же меня знаешь. Ни дня без происшествия. — Рассмеялся я и встал из воды.
— Ты же в курсе, что он сын князя? — Поинтересовался Ершов.
— Василий, а ты же в курсе, что мне плевать? Любой, кто тронет моё, лишится руки. — Серьёзно сказал я и надев ботинки двинул в сторону портала.
— Да погоди ты! Объясни, что между вами случилось? — Остановил меня Оболенский.
— Гриш, спасибо за то, что пытался ворваться в мою словесную дуэль, но не стоило. Это мои проблемы, и я их решу сам.
— Э-э-э нет друг. Так не пойдёт. Ты каждому из нас помог в своё время. И если не хочешь, чтобы мы с дуру ума наломали дров ворвавшись в ваш конфликт, то будь добр разжевать как так вышло, что ты чуть ли не объявил войну роду Быковых? — Остановил меня Львов.
Я осмотрел друзей и каждый из них был готов за меня отдать жизнь. Что за люди? Именно таких друзей мне и не хватало в этом мире чтобы он окончательно стал для меня родным. Чувствуя, что готов прослезиться от умиления в любой момент, я взял себя в руки и коротко обрисовал ситуацию.
— Товарищ Быков дважды натравливал на меня своих быков, чтобы проверить мои навыки. После он пришел ко мне домой, и заявил, что я обязан присягнуть его роду на верность. Ибо вместе мы достигнем величия и прочий бред. Я послал его куда подальше. На что Богдан заявил, что так или иначе я стану его слугой. А уже после начался шантаж. Этот гадёныш откуда-то узнал, что я, помог твоему роду. — Я посмотрел на Льва и тот помрачнел. — Стал угрожать что расскажет всем вокруг, а когда и это не подействовало, он подмазался к отцу Мышкиной. Её отец тот ещё политикан и они сумели договориться что Юлия будет обещана Быкову женой. Пока это всего лишь обещание, но кто знает до чего ещё может дойти? Во время именин Юлии у нас с Быковым состоялся разговор, в ходе которого я практически набил ему морду. Вот, собственно, и начало войны. Теперь он арендует всю недвижимость в Сибири чтобы не дать мне открывать новые аптеки.
— Виктор, какого чёрта ты нам раньше об этом не рассказал? — Серьёзно спросил Оболенский.
— Не знаю. Я привык свои проблемы решать сам. Вот и в этот раз…
— В этот раз ты не один. И твои проблемы — это наши проблемы. Ты понял? — Обиженно спросил Картаполов сжав кулаки.
— Да Виктор, так дела не делаются. Секреты от друзей? Заканчивай с этой ерундой. Каждый из нас должен тебе, а ты воруешь у нас шанс отплатить добром за добро. — Усмехнулся Ершов и ударил меня в плечо.
— Ты спас мою семью, я за тебя любому глотку разорву. — Решительно сказал Лев.
— А я с тобой вообще с детства дружу! Какие могут быть секреты? — Возмутился Оболенский.
— Если мы все друзья, тогда тоже раскрой секрет о любви к бегемотам. — Улыбнулся я чувствуя, как к глазам подкатывает скупая слеза.
— Не уходи от темы. — Осадил меня Львов.
— Я понял ребят. Спасибо вам. Я это ценю. Если потребуется помощь, я обязательно скажу. И да, больше никаких секретов. Обещаю.
— Отлично! Тогда рассказывай, что за фокусы с трансформацией ты вытворял на именинах Юлии! — Сразу же перешел в наступление Львов.
Захохотав, я выложил все карты на стол. Рассказал про то, как сражался с Игдрой, как погиб Урфин, как попал в другой мир, как получил дубовые листья и синергию. Ребята слушали с раскрытыми ртами. И они явно бы посчитали меня лжецом, если бы не знали с кем имеют дело.
К тому же я показал им что такое пространственное хранилище, а вместе с этим дал пострелять из пулемёта пока никто не видит. Нескрываемый восторг озарил лица ребят, и я пообещал подарить каждому по такому же стволу, как только посетим их родовые поместья.
После таких фокусов никого из них не удивил меч света, который я призвал. Ну да, светится, ну да внутри заключена чья-то душа. Но он ведь не может стрелять очередями! Про гранаты и фугасы я им только рассказал, так как их осталось мало и разбрасываться такими ценностями я не собираюсь. Мы и так наделали шума стреляя из пулемёта. Благо никого в округе не было.
Выйдя из портала, мы наткнулись на тысячи лиц, напряженно смотрящих в экран, парящий над ареной. На нём показывали, как остатки выживших пытаются пересидеть шторм на кораблях. Что ж, это тоже вариант. Если корабль не утонет раньше времени, то шторм рано или поздно закончится.
Одна группа студентов создала течение, которое просто удерживало корабль на месте, не давая ему попасть в центр смерча.
Точно так же пыталась сделать и другая группа, но мана у них закончилась и деревянную посудину затянуло в смерч разорвав на части. Студенты определённо бы погибли, но в воздухе возникли десятки порталов и точечно выдернули бедолаг.
Пока студенты стояли, пялясь в небо, я создал пять шезлонгов, сплетённых из лоз. Это позволило нам с друзьями наблюдать за испытанием с комфортом. Остальные же смотрели на нас с нескрываемой завистью и даже враждебностью. Не знаю почему, но это меня забавляло.
Спустя пару часов испытание завершилось. В шторме уцелело лишь восемьдесят человек включая нас. Не густо, но меня более чем устраивает. Мне и моим друзьям за испытание начислили по десять баллов и ещё по пять дополнительных за скорость.
Быков и его шайка так же получили по десятке, но уже без надбавки. Остальным выжившим внутри шторма дали лишь по пять баллов. Снова над ареной пронёсся пронзительный писк, и ректор объявила:
— Сражение со стихией бывает куда сложнее чем бой с живым противником! Тех, кто сумел пережить шторм я поздравляю, вы отлично себя проявили. А те, кто сгинул в пучине морской, могут отыграться в следующем испытании. Главное переоденьтесь, у вас двадцать минут. — Голос Маргариты Павловны звучал насмешливо.