Не ходи к гадалке, Лиззи!
Шрифт:
Девушка рядом с ним сдавленно охнула и уставилась куда-то в пустоту. тайлер скрипнул зубами. Вот как знал, что не надо брать с собой этот нежный цветочек! трепетная барышня, а ещё в журналисты метит!
— ты ведь не собираешься падать в обморок? Учти, кровь с одежды плохо отстирывается, да и свалишься на булыжную мостовую, мало не покажется, — предупредил он, на всякий случай готовясь ее ловить. — Подумаешь, пара кровавых пятен! Вот найди мы тут труп с перерезанным горлом…
Он мог бы поделиться личным опытом — не самым приятным, но Лиззи шагнула вперед, игнорируя его болтовню. С нее слетела вся напускная веселость.
— Может, пойдем отсюда? Что ты рассчитываешь тут увидеть? — окликнул он Лиззи, но та никак не отреагировала.
Она вела себя как одержимая. Гадалец, поддавшись порыву, поймал ее за руку, желая увести из подозрительного места. И тогда увидел, на что она смотрела.
Призрак сидел, привалившись к стене, возле кровавой лужи. Смерть не сильно изменила старого пьяницу. Одутловатый при жизни, заикающийся, с кривым носом, дядька берри и призраком выглядел не лучше. В груди мерцал полупрозрачный нож с простенькой деревянной рукоятью — убили старика одним ударом точно в сердце.
Гадалец отпустил ладонь девушки и отступил на шаг. Призрак исчез, а переулок снова стал пустынным. Вот только избавиться от ощущения, что за ними наблюдают, не получалось.
— Что за чертовщина тут творится… — пробормотал тайлер.
***
Лиззи давно привыкла, что ее способность вызывает испуг. Посторонние наблюдатели видели, как она замирала на месте, глядя в пустоту перед собой, или внезапно начинала с кем-то спорить, смеяться, а иногда и плакать. В общем, вела себя как настоящая экзальтированная барышня, если не сказать хуже. Но вот самой понаблюдать со стороны за подобным поведением ей удалось впервые, и вид застывшего тайлера сначала вызвал недоумение и только после понимание — а ведь выглядит знакомо!
— На что ты смотришь? — спросила Лиззи, схватив гадальца за локоть.
Он сморгнул.
— На дядьку берри. Это ведь он сидит у стены с ножом в сердце. так? — уточнил тайлер с таким скептицизмом в голосе, будто сам не верил, какую ерунду сморозил.
Лиззи медленно кивнула.
— Всё-таки ты его видишь.
— Прекрасно вижу. И мне очень интересно почему. — тайлер сбросил ее ладонь, затем сам перехватил кисть. — У всех, кто держит тебя за руку, появляется такой побочный эффект?
— Нет. Никогда такого не было, — растерялась Лиззи. Не похоже, чтобы гадалец врал. Хотя он был мастером обмана, и ей сложно было тягаться с таким профессиональным аферистом!
Она попробовала вырваться, но держал гадалец крепко.
— Не веришь? тебе описать, во что одет наш свидетель? — понял ее сомнения тайлер, но в этот момент дядьке берри надоело выступать в роли безмолвного слушателя.
С призраками сложно угадать, как пройдет общение. Иногда они радовались Лиззи, как дети, иногда замыкались в себе и огрызались на любую попытку заговорить. Лиззи боялась, что дядька берри не захочет беседовать, но, кажется, его не сильно беспокоило изменение своего образа жизни. А может, он просто не осознал, что умер. Однажды Лиззи стала свидетельницей аварии — ребенка, стащившего булку и выбежавшего на дорогу, сбил кэб. Смерть наступила мгновенно, и призрачный мальчик, отряхнувшись, вскочил и побежал дальше. Он не понял, что скрываться больше не от кого…
— Эй! Молодые люди, я понимаю, что спорить между собой намного интереснее, но может, обратите на меня внимание? Мало того, что вы к старости относитесь неуважительно, так я вообще помер! — возмутился берри, прерывая ее размышления.
— Извините, — буркнул тайлер.
— Нам правда жаль! — негромко добавила девушка, и призрак скривился, отлипнув от стены. Искренность в голосе обоих спорщиков можно было с лупой искать!
— Жаль им, как же! Воркуют, как голубки.
— Где вы воркование-то нашли?
тайлера, кажется, нисколько не волновало, что он спорит с призраком. Но Лиззи слишком важен был разговор, чтобы один гадалец испортил о них впечатление.
— Дядька берри, не слушайте его. Это он с непривычки, первый раз призраков видит.
— А ты не первый, значит?
Лиззи пожала плечами.
— Вы случайно не знаете, кто вас убил? — заинтересованно спросила она.
— разве в такой темнотище разглядишь? Я и заметить его не успел. раз — и готово!
— было очень больно? — в голосе девушки прорезалось сочувствие.
— Чего уж там! Иногда, когда выпить нечего, и сильнее скручивает. — Дядька берри дотронулся пальцами до рукоятки. Почесал грудь, что-то прикидывая. — Это что ж, получается, мне теперь и выпить нельзя? — нахмурился он.
— Выпить не получится, — с прискорбием сообщила Лиззи и тут же воодушевленно добавила: — Хотите, я зажгу для вас ароматические свечи?
— В подобном месте? — оборвал ее гадалец, широким жестом обведя грязную улочку.
Лиззи и сама поняла, что ляпнула. Вонь в трущобах перекрывала любой другой запах. тут хоть флакон дорогущих духов разлей, всё без толку.
— Давайте я вон там, подальше, бутылку открою, и дышите парами, сколько влезет, — вмешался тайлер, и дядька берри повеселел.
— Вот это дело говоришь! тащи. Лучше, конечно, виски, но мне и эль подойдет.
— Виски в «бочке» дрянной, а вот эль неплох, особенно со жженым сахаром, — пояснил свой выбор тайлер.
— темный-то? Пожалуй! — берри зажмурился, вспоминая вкус. — Но лучше возьми бурый, мой любимый. Ореховые нотки в нем особенно хороши!
Лиззи окончательно растерялась. Во вкусах эля она не разбиралась, да и пробовала его всего пару раз. Первый — в институте с соседками по комнате, отмечая окончание учебного года, а второй — на работе, когда только пришла в «Чистый лист». Отставной штаб-капрал Гилберт предложить устроить вечер знакомства с новичками. В тот раз Лиззи непривычно много смеялась, а от выпитого кружилась голова. Неизвестно, как она добиралась бы домой из бара, не помоги ей устойчивая к выпивке Нинель.
— только ты, парень, ведь не просто так эту бутылку принесешь, — протянул берри, уставившись прямо на тайлера. — Говори, чего хочешь. Небось про рамолку узнать? Правда твоя кузина, что ли? В полиции предупреждали, что ты можешь появиться.
тайлер кивнул.
— Правда. Если поможете, я в долгу не останусь.
— Да мне теперь много и не надо. Эх, бедовая вы молодежь… Я ведь не знаю, кто на нее напал. разве что разговор слышал, я ведь на лавочке лежал неподалеку. Вот только не разглядел почти ничего, темно было. Мистер тот всё убеждал твою сестру, что она счастья своего не понимает, что это честь, не каждой оказанная.