Не ходи к гадалке, Лиззи!
Шрифт:
— А мэр неплох для своего возраста, — нарушила журналистка молчание. — Менял любовниц каждый месяц.
— Ему нет и пятидесяти, — вскользь заметил тайлер, выхватывая у нее уже прочитанную бумажку и кладя в стопку рядом с собой. Короткое прикосновение пальцев взволновало Лиззи сильнее, чем недавняя попытка сближения.
— так и я говорю, почти старик. Как думаешь, их привлекли деньги или его положение? Впрочем, неважно, можешь не отвечать.
Лиззи закопалась в бумаги. Досье тайлер составлял не слишком подробное, больше описывал места и частоту встреч. Но мэр-то, мэр! Мистер бастер умудрялся
На последнем досье журналистка нахмурилась, а затем лихорадочно стала перебирать разложенные на столе портреты девушек и заметки тайлера.
— Вот оно! — воскликнула она и показала гадальцу вырезанное из газеты приглашение на свадьбу. С фотографии улыбались жених с невестой, а ниже стояла дата церемонии. Свадьба должна была случиться на днях.
— Угу, я же сказал, чужими невестами он тоже не гнушался, — едва глянул тот.
— Да нет же! — Лиззи схватила его за рукав, заставляя посмотреть на себя. От резкого движения на мгновение опешили оба, но ойкать и отпускать руку было бы слишком глупо. — Я поняла, что меня так смущало в набросках мистера Поула — я уже видела эту девушку! — затараторила Лиззи, от волнения проглатывая слова. — Неделю назад в газете писали, что в Мантерре невеста бросилась с обрыва незадолго до свадьбы. Жених и семья были шокированы случившимся. А теперь посмотри на дату портрета! Поул нарисовал Аделин как раз за пару недель до ее самоубийства. Получается, мэр заинтересовался девушкой, они встретились, что подтверждается вот этим любовным посланием, — она показала ему коротенькую записку, пропахшую мужским одеколоном, — а потом Аделин умерла. Что, если она покончила с собой из-за мэра?
— Не захотела с ним расставаться? Или ее тоже приворожили, как роуз, а потом заклятие перестало действовать?
— И она не вынесла позора, — закончила за него Лиззи. бодрое настроение сошло на нет. Сказанные вслух слова из собранной мозаики-расследования превратились в жестокую правду, в которую не хотелось верить. Аделин вынудили стать любовницей незнакомого человека, воспользовались ею и выбросили, когда надоела. Она умерла, но никто не понес наказания. И не понесет, если они ничего не докажут.
— Нам надо раскрыть это дело, — убежденно сказала Лиззи, с трудом удерживая себя на месте.
В другой раз она бросилась бы к брату рассказать о преступлении, но сейчас подозреваемым был мэр. Это не какой-то мелкий чиновник, которого можно обвинить во взяточничестве. Хотя и с чиновником статья Аркано вызвала бы эффект разорвавшейся бомбы. Нет, если Габриэль возьмется за дело мэра, он добьется, чтобы Лиззи туда и носа не сунула!
тайлер тоже о чем-то глубоко задумался, покусывая костяшку пальца, но, заметив взгляд гостьи, отдернул руку.
— Надо найти доказательства. Я попробую договориться с миссис бастер о встрече.
— Или попросим госпожу Хамель представить меня мэру как свою компаньонку? За избавление от «черной вдовы» она должна нам услугу.
— Предлагаешь рассказать всё баронессе? — не на шутку удивился тайлер. Конечно, вдова была женщиной авантюрной и не всегда дружила с законом, судя по добытым ею артефактам, но…
— Нет, ну в детали вдаваться не стоит, — пошла на попятную Лиззи. — Пусть думает, что помогает юной особе… да хотя бы написать эксклюзивную статью!
— ты же теперь не пишешь, — с иронией припомнил тайлер, прекрасно понимая, что от любимого дела журналистка не отступится.
— Не дождешься, — проворчала Лиззи. — Может, сразу у госпожи Хамель спросим?
Гадалец, не задумываясь, покачал головой.
— У тебя сейчас на лбу написано, что ты собираешься обвинить мэра во всех смертных грехах. А баронесса терпеть не может политические интриги. так что сначала миссис бастер — она точно будет на нашей стороне, а если нет, то придется браться за запасной план. Да и лезть к мэру без подготовки слишком рискованно.
Как ни обидно признавать, но он был прав, у мистера бастера имелось много способов заставить их замолчать: от обвинения в клевете, которое он запросто мог направить в суд, до физической расправы. И всё же разочарование слишком явно отразилось на ее лице, потому что гадалец тяжело вздохнул и повторил:
— Давай без геройства. Как бы сильно тебе ни хотелось написать разоблачающую статью или добиться правды — уж не знаю, чего больше, — не действуй в одиночку. Обещаешь? — напористо повторил он.
— Обещаю, — кивнула Лиззи. Она и сама не хотела повторить судьбу случайных свидетелей. Не верилось в такие совпадения: художник оказался на больничной койке, а бездомному пьянице повезло и того меньше. К тому же со статьей она могла не спешить — вряд ли Макенна рискнет напечатать разоблачающий мэра материал и лишиться главного спонсора газеты!
разработать план, как изобличить мэра и не попасться самим, было непросто. Зато подавленность как рукой сняло! Идеи сыпались и отбраковывались одна за другой. Ловить на живца? Против этого воспротивился тайлер: Лиззи рисковала не только репутацией, но и жизнью. Отвлечь миссис бастер и пошнырять по дому? Неплохо, но никто не гарантирует, что мэр не вернется в самый неподходящий момент. А может, подкупить кого-то из слуг?..
Журналистка вспомнила, что пора возвращаться, только когда башенные часы неспешно отбили очередной час. Остатьcя на чай тайлер не предложил.
Погода за окном не улучшилась. Дождь по-прежнему моросил, ручейки превратились в небольшие речки, местами полностью затопив улицу, и Лиззи подумала, что зря не попросила Габриэля привезти еще и сапожки. Может, догадается? Прыгать по лужам в туфельках — сомнительное удовольствие.
тайлер вытащил зонт-трость из корзины и открыл дверь на улицу.
— Меня не надо провожать! — быстро выпалила Лиззи, боясь передумать. Не хотелось объяснять, почему она живет в доходном доме. С другой стороны, когда ещё выдастся шанс пройти вместе под одним зонтом, плечо к плечу?..
— Я и не собирался, — пожал гадалец плечами, возвращая ее с небес на землю. — В больнице скоро начнутся приемные часы. Но если хочешь, можешь проехаться со мной в кэбе. — Он указал на стоящую в конце улицы карету. — Нам всё равно в одну сторону.
— С чего ты это взял? — с подозрением сощурилась Лиззи. Гадалец был прав, доходный дом Фишера располагался в той же стороне, что и больница, а вот ее родной дом — в противоположной. Но Лиззи ничего не говорила о переезде! — Следишь за мной?