Не ходи к гадалке, Лиззи!
Шрифт:
— Мистер Марино спит, — сообщила она. Придраться, что время для посещения ещё не пришло, больше не получалось. С того дня, как тайлер попал в больницу, журналистка всегда приходила в назначенные для посещения часы.
— Уверена, ради меня он проснется, — ответила Лиззи и взялась за ручку двери.
— Вам не стыдно? Вцепились в него как клещ! — бросила девушка ей в спину. — Вы же просто играете с его чувствами! Вы аристократка, для вас тайлер — мимолетное увлечение! Оставьте его в покое.
— Наши отношения посторонних не касаются, — резко развернувшись,
тайлер не спал, а сидел на койке и самым бессовестным образом подслушивал. раньше Лиззи смутилась бы, но сейчас уже привыкла к его шуточкам и научилась сохранять каменное лицо.
— И какие у нас отношения? — поинтересовался он с нахальным видом.
— Самые что ни на есть высокие. — Лиззи бросила гадальцу принесенное яблоко. — роуз сказала, у нас родственная магия. Считай, мы почти родственные души.
— родственные души — звучит лучше, чем посторонние люди, — не слишком вдохновившись ответом, буркнул тайлер и протянул ей руку. — Иди сюда.
— твоей кузины все равно здесь нет, — больше для вида попробовала отказаться Лиззи, но подошла, и гадалец тут же притянул ее еще ближе.
— Она может появиться в любую минуту. — Он переплел их пальцы, поглядывая с веселой улыбкой.
От него пахло свежим мылом, кудрявые пряди были влажными от воды. На гладко выбритом подбородке виднелась капелька крови: несмотря на предложение Сьюзи помочь с бритьем, рамол справлялся сам, хоть частенько резался. Лиззи стерла каплю свободной рукой.
— Насчет отношений. — тайлер поймал и вторую ее руку и поднес к своим губам, оставляя на пальцах невесомые поцелуи. — Может, обсудим другие варианты?..
— Например? — у Лиззи дрогнул голос.
— Например…
— А вот и я! — роуз невесомым призраком прошла сквозь дверь, прерывая волнительную беседу.
тайлер с сожалением отпустил одну руку, и Лиззи по — детски спрятала ее за спину.
— ты не вовремя, — честно высказал кузине гадалец.
— Не успел признаться? Я могу постоять за дверью, — усмехнулась рамолка, и тайлер окинул ее недовольным взглядом.
— Жду не дождусь, когда ты очнешься и будешь вынуждена стучать, прежде чем войти, — с чувством произнес он.
— Поверь, я бы с удовольствием. быть призраком скучно.
Лиззи тоже надеялась на счастливый исход этой безумной истории. С той ночи, после их «тайного сборища», роуз вводили антидот. В какой-то мере девушке повезло: ее не пытались убить. Вместо яда ей давали редкое успокоительное для душевнобольных, тормозящее жизненно важные процессы в организме. В какой-то мере — потому что через пару месяцев подобного лечения рамолка умерла бы сама или навсегда превратилась в овощ.
Правда, ловить с поличным далекую от милосердия целительницу Габриэль не торопился. Он установил за ней слежку: лекарство имело неприятную особенность быстро выдыхаться, и скоро Лорен должна была получить новую партию. тогда ее и собирались схватить вместе с поставщиком. По словам Габриэля, использование столь редкого и дорогого лекарства косвенно подтверждало подозрения против мэра. А уж если поставщик расколется и назовет имя…
роуз уселась в кресло для посетителей, чинно сложив руки.
— Ну что, мисс Уоллис, расскажешь, что в cвете происходит?
Делиться новостями стало своеобразной традицией, позволяющей посмотреть на ситуацию с разных сторон. Иногда к разговору присоединялся Габриэль, добавляя ещё одну весьма весомую сторону закона, и, даже не имея возможности нормально поговорить, они с роуз умудрялись устраивать целые диспуты через Лиззи и тайлера.
Сегодня новости у Лиззи были тревожные.
— Утром мистер бастер написал заявление о пропаже жены. Габриэль сказал, два отряда отправили на поиски.
— Не найдут, — мрачно предрек тайлер. — раз написал заявление, значит, уверен, что жена не появится.
— Или у него есть другой козел отпущения, — предположила роуз.
тайлер тоже приносил немало новостей «со свободы»: его агентурная сеть проверяла любовниц мэра. Пока жертв несчастных случаев больше не попадалось, хотя большинство девушек и разъехались кто куда.
— А я немного понаблюдала за Даниэлем. Думала, вдруг Лорен и ему что-то подливает, но нет, к нему почти никто и не заходит. боюсь, он действительно тронулся умом, — поведала роуз. На художника они возлагали большие надежды: вдруг, очнувшись, он вспомнит и узнает напавшего? Но Даниэль замкнулся в себе. — Он ни с кем не разговаривает, почти не ест и только рисует.
— Не хочу тебя огорчать, но он и до этого был не от мира сего, — припомнив работы художника, сказал тайлер.
— Но до этого он не рисовал все картины черными красками, — возразила роуз.
Время за разговорами пролетало незаметно. Сегодня особенно сильно не хотелось уходить, и Лиззи тянула до последнего. Находила все новые и новые отговорки, чтобы задержаться: то яблоко почистить, то воды принести. Дождалась до того, что за ней зашла дежурная сестра. Убедить сестру милосердия, что Лиззи на минутку заглянет в соседнюю палату и тут же уйдет, оказалось непросто.
роуз обогнала Лиззи в коридоре и остановилась прямо перед ней.
— ты что-то задумала, — задумчиво глядя на нее, сказала рамолка.
— С чего ты взяла? — у Лиззи забегал взгляд.
— Вы с тайлером похожи. У вас глаза загораются, когда на уме какая-то авантюра. А ну-ка, рассказывай! Или я все выложу кузену.
— без меня он тебя не увидит, — напомнила Лиззи, ничуть не испугавшись угрозы.
Говорить с призраком в коридоре было дурной затеей, и она зашла в ее палату. Лежащая на кровати девушка выглядела совершенно здоровой и безмятежной, разве что сильно похудела. Лиззи присела и привычно растерла ее руки, чтобы немного размять мышцы. Достала из ридикюля мазь, смазать сухую кожу. Первое время неугомонная рамолка смущалась такой заботы, но постепенно привыкла.