Не ходи к гадалке, Лиззи!
Шрифт:
терпкий и яркий аромат цветов заволок всю комнату. Но вместе с ним…
— Здесь пахнет ладаном, — наконец сообразила Лиззи, что за запах ощущала с момента прихода.
— Всё верно, — почти радостно согласился мэр. — После вашего визита я был обеспокоен всеми этими разговорами о призраках. Настолько, что не мог спать, и под утро позвал священника. Господин Холи вошел в мое положение и провел очищающий обряд от злых духов.
— От злых духов? — журналистка задохнулась от возмущения. — Вы позвали экзорциста, чтобы изгнать свою жену!
— Не
— Вы…
Слово «убийца», искреннее, но способное окончательно погубить ее репутацию, не успело сорваться с языка. Габриэль сжал ее локоть, заставив замолчать.
— Лиззи! Не забывайся. Мы можем продолжить осмотр дома? — вмешался он, прекрасно понимая, что раз миссис бастер изгнали, дальнейший осмотр будет чистой формальностью.
— разумеется. Пройдемте в оранжерею.
Мэр едва заметно усмехнулся и вышел из комнаты.
***
— Ха! А он отлично подготовился. Подменил улики, изгнал жену. Давненько нам не попадалось противников, идущих на шаг впереди, — первым нарушил гробовое молчание Керн, хлопнув себя по коленке.
Кэб тряхнуло на очередном ухабе, удар вышел сильнее, чем ожидалось, и офицер растер ушибленное место.
— тебе смешно? — хмуро уставился на него Габриэль.
— Просто хотел взбодрить. А то сидите будто на похоронах.
— такими темпами мы вполне можем на них оказаться, — без тени улыбки предсказал младший Уоллис.
Лиззи молчала. Она чувствовала себя полной дурой, и стыд с гневом душили, не давая выговорить ни слова. И чего она добилась? Правды не раскрыла и подставила брата. А главное, мэр только укрепил свои позиции: избавился от единственной свидетельницы его злодеяний и от улик.
Молчал и лысеющий медиум, не проронивший ни слова до самого управления. Он вообще был немногословен и после визита к мэру сказал лишь одну фразу: «Всё, что я могу подтвердить — не так давно в том доме был призрак».
Кэб остановился. Мужчины принялись выходить, оставив карету даме. Спрыгивая со ступенек, Керн ободряюще похлопал Лиззи по плечу. Габриэль выбирался последним.
— А если афишировать те документы, что нашел тайлер? — схватила его за руку Лиззи.
— тогда вдобавок к воровству, мошенничеству и подозрению в убийстве, Марино обвинят в незаконной слежке за людьми. А мэр отбрехается, что занимался благотворительностью. И вообще, все записки подкинули, чтобы опорочить его доброе имя. Происки конкурентов. — Габриэль отцепил ее руку. — Лиззи, не пори горячку. Мы недооценили мэра, теперь надо обдумывать каждый шаг. Езжай домой, вечером я завезу твои вещи. Мне будет спокойнее, если ты окажешься под присмотром.
Лиззи не стала спорить.
Если бы можно было повернуть время вспять! Она закрыла лицо руками, представляя, что бы сказал тайлер на ее глупость. Он предупреждал не геройствовать. Знал, с кем они имеют дело. И Лиззи знала, чего уж скрывать. Вот только посчитала себя умнее! Невольно разворошила осиное гнездо и теперь понятия не имела, что делать дальше. А ведь должна была научиться в играх у Фишера — не стоит садиться за один стол новичку и профессионалу! Пусть поначалу везет, опыт возьмет свое. Вот и мэр сумел избежать расставленной ловушки и обвести их вокруг пальца.
— Мы приехали, мисс! — окликнул ее с козел извозчик, и Лиззи, поблагодарив, выбралась из кареты.
Она не была дома почти две недели. Гортензии увяли, розы распушились сильнее, наполнив сад душным сладким ароматом. Кто-то заботливо подрезал сорванный плющ у ее окна, заново пустив его по деревянной сетке, и тонкие побеги цеплялись за ветки.
Вроде бы особо ничего не изменилось. Но заходить в дом было страшновато.
Первой ее встретила бланш — противным заунывным мяуканьем. Подбежала, свалилась под ноги, не прекращая тереться о Лиззи то лапами, то спиной, то мохнатой лобастой головой. На кошачий ор выскочила кухарка, увидела девушку и всплеснула руками:
— Госпожа Лизетта, да что ж это, вы вернулись, а у меня ещё обед не готов! Подождите, я хоть чай вам заварю!
Она умчалась на кухню, и оттуда тотчас раздались ее громкие приказы и возгласы. Сразу несколько слуг прибежали следом: садовник, сын кухарки и ее помощница, которую тут же позвали обратно. Лиззи почувствовала себя как на витрине. «Как вас давно не было», «Хорошо, что вы дома», «Мы так волновались», — сыпалось со всех сторон. Софи и вовсе скатилась со второго этажа, порывисто обняла Лиззи, чтобы тут же, ойкнув, отступить.
— Простите, госпожа, я очень соскучилась, — повинилась она.
У Лиззи комок к горлу подкатил. Вот же! Она тоже была рада их видеть! И как-то легче стало от этой встречи, от теплого приветствия, и возникшее после неудачи тошнотворное чувство стало меньше, хотя и не исчезло окончательно. Лиззи понимала, оно никуда не денется, пока мэр не окажется за решеткой.
— Лиззи? — следом за Софи по лестнице спустился отец, на ходу снимая очки для чтения, и едва не споткнулся на последней ступеньке. — ты вернулась раньше, чем договаривались. Что-то случилось? — проницательно заметил он.
Лиззи, не выдержав, бросилась к нему. Обняла, напугав до чёртиков. Как же хотелось затарахтеть и выдать всё как на духу: про тайлера, про мэра и уничтоженные доказательства! Но вряд ли отец обрадуется ее приключениям — хватало и того, что брат грозился посадить ее под замок.
— Я просто соскучилась! — пряча взгляд, сказала девушка. — А где мама?
Она ждала, что вот-вот мама спустится и… Вариантов разговора представлялось превеликое множество: от бурного скандала до счастливого примирения, но миссис Уоллис не спустилась.