(не) идеальный жених
Шрифт:
И я бы даже порадовалась отдыху на природе, не будь рядом раздражающего фактора. Ищу взглядом этот самый душ. Как он должен выглядеть? Наверное, какая-то кабинка с пластиковой бочкой наверху. Пусть я истинно городской житель и плохо себе представляю, как всё устроено в деревне, но примерно ориентируюсь, как тут что обстоит.
О, вот она, моя прелесть!
Обнаружив искомую кабинку, захожу внутрь, погружаясь в благословенную прохладу. Тут даже имеется душ со шлангом, а если повернуть вентиль, идет вполне себе теплая
Стараюсь экономить воду и включаю ее только тогда, когда уже готова смыть пену. Таким образом я почти полностью моюсь, радуясь, что у меня не длинные волосы. Нет, все-таки мы, люди, вышли из воды. Нет большего блаженства, чем обливаться этой живительной субстанцией.
Вот только последняя порция воды оказывается холодной до колючих мурашек! Просто ледяной! Завопив, я резко выключаю вентиль и начинаю дрожать, решая поскорее выбраться наружу и растереться полотенцем. Упс! Про него-то я не подумала.
Тихонечко открываю дверь, выглядывая наружу. Натыкаюсь взглядом на довольного Барова, стоящего с ведром в руке. Меня тут же простреливает догадкой. Уж слишком у него выражение лица говорящее.
– Так это ты меня водой облил?! Добавил холодной в бочку?!
– Закаляйся, если хочешь быть здоров, – ржет этот весельчак. Песни он тут мне мотивационные петь вздумал. Я сама решу, когда мне закаляться.
– Сейчас ты у меня будешь вообще не здоров!
– Полотенчико не надо? – ухмыляется он, не комментируя мой выпад, а бесцеремонно разглядывая кусочек моего тела, который видно в проеме дверцы.
Немедленно захлопываю дверь, наблюдая в щелку за этим гаденышем.
– Ладно тебе, Исаева, – лениво тянет Баров, прислонившись к деревцу возле душевой кабинки, – хватит там сидеть, выходи. Полотенце у меня.
Он еще и дразнится! Мало того, что устроил мне холодные обливания, так еще и издевается и не перекинет полотенце через дверцу, как сделал бы любой нормальный человек. Зачем устраивать мне неудобства после такого тяжелого пути? Сначала заставил сумку носить, потом воды не давал, подставил с дядей Геной, теперь это… Изверг!
– Я не выйду к тебе голая! – заявляю, чтобы даже не надеялся. – Что ты там себе удумал?
– Давай я к тебе зайду, согрею заодно.
– Ты серьезно? – От удивления я даже забываюсь и открываю дверцу, которая нещадно скрипит. Брр! – Ты когда решил, что тебе что-то перепадет?
– Когда понял, что можно совместить приятное с полезным, – как ни в чем не бывало бесцеремонно меня разглядывает, а я, скукожившись и прикрыв себя руками, резво преодолеваю расстояние между нами и хватаю это чертово полотенце. Прячусь снова в душе, чья прохлада больше не кажется благословенной, и начинаю растираться.
– Что тут полезного, а что приятного?
– Как что? Уход за дедушкой – полезно. А покувыркаться
– Просто приятно?! Тебе память отшибло, Баров? – осведомляюсь надменным тоном королевы. – Ты называл это другим словом. Каждый раз причем.
– Не, не помню, – дразнится гаденыш, прям по голосу понимаю, как он потешается. – Придется напомнить.
– Не придется, – обламываю его. Выхожу из душевой, завернутая в полотенце. Мокрые пряди болтаются, задевая плечи и холодя кожу. Босые ноги утопают в траве. – Довольствуйся воспоминаниями, которые ты перечеркнул, прыгнув в койку к другой.
– Когда я соглашался на твой безумный проект, думал, ты хотя бы постараешься изображать влюбленную девушку, – урезонивает меня, оказываясь слишком близко. – Слушай сюда, Исаева! Дед почти всю жизнь проработал начальником завода, перед ним прошли толпы людей, и он разбирается в характерах, так вот он ни за что не поверит, что мы вместе, быстренько позвонит отцу, и ты пулей полетишь отсюда, а потом и замуж за старпера, чего ты так боишься. Но я вижу, что не так уж и сильно, раз продолжаешь вести себя как королева перед верноподданными.
– Какая речь! И я бы похлопала, да боюсь, что полотенце упадет! – говорю резко, уязвленная правдой. Я за малым исключением иду навстречу и соглашаюсь, когда мне что-то ставят в укор или в чем-то обвиняют. Даже если это правда! Такой уж характер, что поделать? Поздно меняться! Но, сцепив зубы, признаю правоту Барова. Ведь я жутко не хочу замуж за человека, который будет мне улыбаться вставными зубами! – Но ладно уж, Баров, давай подумаем, что нам со всем этим делать. Твой дед, ты и командуй.
– И ты прямо подчинишься? – изгибает бровь в дугу, заправляя кончик полотенца мне возле груди, а я мгновенно хлопаю его по руке, чтобы не поддаваться влиянию его близости.
– У меня нет выбора, ведь я сама на это напросилась, – вынуждена признаться со вздохом. Как ни крути, он прав.
– Хорошо, что ты это понимаешь, Никочка, а то я думал, что тебя уговаривать придется изображать мою невесту.
– Как ты меня назвал? Что за Никочка?
– Мой дед точно не поймет, почему я свою любимую невесту зову по фамилии.
Нашу бурную перепалку прерывает звук открывшейся со скрипом двери дома. Вскидываю взгляд и обнаруживаю знойную даму выдающихся параметров, в ярко-синем платье в белый горошек и с пергидрольными кудрями.
– А вы кто? – нагло вопрошает дама, высовываясь в дверь. – Пётр Дмитриевич говорит, пойди погляди, кто там шумит.
– Здравствуйте, я его внук, а вы кто? – спрашивает Баров, и в его голосе я слышу удивление.
– Я Елена, соседка, присматриваю я за дедом вашим. Это же у нас на участке он ногу сломал, неудобно мне перед хорошим человеком, вот я в доме и стараюсь помочь чем могу. Да вы проходите, он вас ждет с утра, – сменяет она тон на радушный.