(не) идеальный жених
Шрифт:
Голод не дает нормально соображать. Ведь я так и не поела толком, хлеб не в счет. Но шариться по полкам в чужом доме даже для меня перебор. Кухня оснащена современной техникой, слава богу, а то я уж грешным делом подумала, что меня заставят готовить ужин на печи.
– Кто бы говорил! Готовка ужина – это та самая малость, которой ты можешь мне отплатить за поддержание твоей легенды, – рассуждает Баров, опираясь на столешницу задом. На фоне развешенных на стене пучков какой-то сушеной травы смотрится в своем мажорском прикиде странно.
–
Из этой позы я часто оказывалась сидящей на столе для страстных игрищ. Нельзя вспоминать такое, я не собираюсь поддаваться влиянию близости бывшего, хоть он меня и волнует по-прежнему.
– Дед уже включил футбольный матч, он нас не слышит. Не дергайся, Исаева. Так не пойдет. Ты в своей роли должна быть убе-ди-тель-на! – дразнится, чуть ли не язык показывает. Очень ему мои мучения нравятся, бьюсь, как рыбка в сети рыболова, но гадкий бывший не выпускает из своих лап.
– Не думаю, что твой дед попросит нас целоваться при нем! – шиплю змеей, кулаками упираясь в твердую грудь.
– А кто говорит про поцелуи? – наклоняет голову и смотрит с хитрым прищуром.
– Баров, фу, ты потный. Иди прими душ, – толкаю его, ловко переводя тему.
– Кто-то использовал всю воду из бочки. Как я тебе помоюсь? – парирует, еще и смея насмехаться.
– Только не говори, что мыться тут можно в душе, когда нагреется вода, или в бане по выходным! – фыркаю, ничуть не поверив в эти байки.
– Представь себе. Это тебе не город. А воду в бочку еще натаскать надо, если дождя не будет.
У меня глаза на лоб лезут от этой информации. Никак она у меня в голове не укладывается.
– Ты шутишь! Баров, вы же миллиардеры! Зачем вы издеваетесь над собственным дедом и позволяете ему жить в таких примитивных условиях?
– Ничего ты не понимаешь. Это дом его родителей, в котором он жил с детства и куда переехал из города, ностальгия, все дела, не хочет превращать его в современную квартиру, его право, – поясняет Баров, и его слова вызывают во мне странное смятение, напоминая фразу папы про «рай в шалаше».
Может, есть что-то большее, чем комфорт и деньги? Да нет, мыться раз в неделю! Ездить на телеге! Есть холодные вареные овощи!
Как они все с этим мирятся? Сами себе враги просто!
– Нет, не может быть такого, я пойду к Елене и спрошу у нее, как тут обстоит дело с помывкой, не верю, что женщины моются тут настолько редко. У нас, знаешь ли, бывают эти дни! – многозначительно двигаю бровями, но Баров лишь ухмыляется, ловя меня за руку.
– Ты уже помылась, угомонись, кухня ждет своего чудо-повара. Приготовь поесть, потом иди куда хочешь.
– Как-то это обидно прозвучало. Будто тебе всё равно, куда и когда я пойду.
– А ты хочешь, чтобы было не всё равно? – опаляет жарким взглядом, который помимо воли вызывает во мне реакцию. Крайне нежелательную. Не хочу на него реагировать, но что делать, если он так и норовит вызвать меня на эмоции? Подзуживает, дразнит, издевается, делает намеки…
– Зачем ты постоянно намекаешь на наше прошлое? К нему нет возврата.
Не могу спрятать обиду в голосе. Почему-то сейчас чувствую именно ее. Иррациональную обиду на Барова за то, что ему так легко даются эти слова про наше прошлое. Ничего в нем не показывает того, что он вовлечен, он просто развлекается.
Для него будто ничего не стоит проводить со мной время в шутливых перепалках, как с какой-то подружкой детства, а не с девушкой, которая его волнует.
Ведь со мной именно так! Я же на него даже смотреть не могу без того, чтобы не поедать взглядом! А он… Черт, только бы не расплакаться при нем. Отвернувшись, начинаю бездумно греметь кастрюлями и сковородками, будто реально смогу что-то приготовить.
Кому и что я хочу доказать? Готовить я не умею. Никогда не нужно было. Обычно я питаюсь в ресторанах, даже не задумываясь, как приготовлены блюда. Главное, чтобы вкусно и некалорийно.
– Ладно, давай помогу, а то ты будешь до завтра громить кухню, – Баров оказывается рядом, толкая меня бедром в бок и протягивая руки к кастрюле. Мой вопрос он просто проигнорировал. Я же радоваться должна, верно?
– Что я буду должна? – недоверчиво гляжу на его действия, чувствуя подвох.
Он набирает в кастрюлю воду и достает из-под стула ведро с грязной картошкой.
– Так спешишь расплатиться? Привычка такая или очень хочешь сделать именно мне приятно? Мне-то запросто прейскурант придумать.
У этого человека вообще бывает плохое настроение?
– В этом я не сомневаюсь! Так что мы такое готовим? Вау, тут вода есть из крана? – с восхищением подмечаю, когда Арсений моет картошку в воде. – Ничего не понимаю я в этой вашей деревне. Душ на улице, но вода в доме есть.
– Она холодная, для нужд кухни, это другое. А готовить мы будем картошку в мундире. Нарежем лука и откроем банку с селедкой. Дед такое любит.
– Фу, с луком? Серьезно? – не сдержавшись, зажимаю нос рукой, будто тут уже воняет.
– А ты целоваться собралась, Исаева?
Глава 7
Вероника
– С кем целоваться-то? Я в этой вашей глухомани даже никого не знаю. Ни одного нормального претендента.
Сказав эту колкость, чувствую удовлетворение от вытянувшегося лица Барова. Надо его добить. Не на то рассчитывал, милый?
– А вообще, чем мы с тобой здесь заниматься будем? Куда мы можем сходить? На покос травы, дойку коров или в лес за ягодами? – интересуюсь как бы между делом.