Не искушай меня
Шрифт:
Саймон открыл дверь в свою комнату и испытал блаженное чувство возвращения домой. Он приобрел этот дом со всей обстановкой, включая мебель и предметы искусства. Предыдущий хозяин дома, должно быть, любил поспать с комфортом. Кровать была широкой и удобной, шторы и балдахин сшиты из плотного темного бархата, а ковер на полу был пушистый и теплый. Спальня была выдержана в темно-красной и темно-зеленой гамме, что в сочетании с мебелью из темного ореха создавало умиротворенную, спокойную атмосферу, где любитель комфорта с мужским характером, не
– Но это еще не самое худшее. – Саймон зевнул и с вожделением посмотрел на расстеленную постель. Слуга, едва взглянув на своего хозяина, набросил полотенце на табурет, чтобы Саймон мог сесть, не попортив мебель, и снять обувь. Затем слуга вышел, чтобы приготовить хозяину ванну.
– Неужели? – удивленно поинтересовался граф.
Высокий, аристократически худощавый граф подошел к креслу-качалке перед камином и улыбнулся хорошенькой горничной, что раздувала в камине огонь. Она трогательно покраснела и, присев в реверансе, удалилась, оставив мужчин вдвоем.
– Мадемуазель Руссо пыталась меня соблазнить.
– Пыталась? – насмешливо переспросил граф, и Саймон бросил на него злобный взгляд.
– Вчера вечером ей поручили охмурить Джеймса, но ночью Джеймс и Дежардан работали в тандеме, тогда как она занималась мной.
– Интересно, – сказал граф. – Что ты думаешь по этому поводу?
Саймон приподнял бровь и встал, чтобы снять жилет и рубашку.
– Я думаю, что ты вернешь мне деньги вне зависимости от того, выполню ли я то задание, что ты мне поручил, или нет. Если они охотятся конкретно за мной, то вы не имеете права накладывать арест на мое имущество или менять условия нашего соглашения.
– И чем ты можешь поручиться?
Саймон поднял кулаки. Эддингтон пожал плечами:
– Принято.
В свое время Эддингтон обратил внимание на Саймона именно потому, что последний отменно владел кулаками. В день их знакомства Саймон свалил человек десять, не меньше, а сам отделался несколькими синяками и ссадинами, и Эддингтон немедленно решил, что мог бы найти применение человеку с такими талантами. Поскольку леди Уинтер вышла замуж, тем самым лишив Саймона заработка, он с удовольствием согласился работать на Эддингтона. И очень скоро Саймон доказал, что мозгами он умеет работать не хуже, чем кулаками.
– Ты думаешь, они хотят впутать тебя в свою игру? – задумчиво протянул Эддингтон. – Если тебя обвинят в преступлениях против Франклина и к тому же станет известно о том, что ты работаешь на англичан, враждебность по отношению к Англии будут испытывать и французы, и американцы.
– Такое действительно возможно, – согласился Саймон. Он снял рубашку и начал расстегивать бриджи. – Этой ночью было еще много всего странного. К примеру, пока Дежардан и Джеймс занимались друг другом, Лизетт ждала в сторонке в компании двух женщин.
– Кто они такие?
– Я не знаю точно. Честно говоря, я ни на ту, ни на другую не обратил особого внимания. Могу лишь сказать,
– Любопытно. – Эддингтон поставил локти на подлокотники и, переплетя пальцы, поднес их к губам – Что ты намерен делать?
– Сначала приму ванну, потом лягу спать. – Саймон направился в смежную со спальней ванную комнату, откуда уже доносился плеск воды – ему готовили ванну. – А потом навещу мадемуазель Руссо и спрошу у нее напрямую.
– И ты думаешь, она тебе все расскажет? – крикнул ему в спину граф.
– Нет. Но, по крайней мере, она будет знать, что я в курсе происходящего.
– Возможно, тебе понадобится помощь.
– Возможно, – уклончиво ответил Саймон.
Он уже решил, что найдет себе помощников. Однако с графом этой информацией он делиться не спешил.
– Я позабочусь об этом, – предложил свои услуги Эддингтон. – Я попросил Бекинга оставаться во Франции, покуда я здесь. Можно, кстати, найти ему хорошее применение.
– Отлично, милорд.
Саймон закрыл за собой дверь.
Эдварда разбудил сильнейший приступ кашля. Он выпрямился в кресле и обвел взглядом комнату. В первый момент он не узнал обстановки, и лишь спустя несколько секунд вспомнил, что все еще находится в доме Коринн. Последнее, что он помнил, это как слушал наставления врача, велевшего охлаждать Коринн, если у нее начнется жар, и через равные промежутки времени отсасывать у нее изо рта и носа слизь, чтобы она не задохнулась.
Эдвард посмотрел на часы. Было начало десятого утра. Эдвард поднялся из кресла и потянулся, разминая спину, затекшую после нескольких часов сна в сидячем положении. Он опоздал на работу – чего с ним никогда в жизни не случалось. Он должен был немедленно вернуться домой, где он мог бы написать объяснительную записку Франклину, принять ванну и подготовиться к новому рабочему дню.
Еще раз окинув взглядом комнату, чтобы убедиться не оставил ли он тут своих вещей, Эдвард подошел к двери, что отделяла гостиную, в которой он спал, от спальни Коринн. Он негромко постучал, подождал, пока ему ответят, и, не дождавшись, открыл дверь.
В то время как гостиная была выдержана в строгих кремовых и коричневых тонах с крашенной в те же цвета деревянной мебелью, спальня была более женственной в ней преобладал бледно-розовый цвет и цвет бургундского. Мебель с гнутыми ножками была выкрашена белой краской и украшена позолотой. Но и та и другая комнаты хранили сладковато-цветочный аромат, который мог принадлежать одной лишь Коринн. То был запах невинности, а не соблазна, и тем не менее этот запах его возбуждал.
Эдвард сделал шаг в глубину комнаты, затем второй Взгляд его остановился на огромной кровати, что стояла посреди спальни. На ней, свернувшись калачиком, спала Коринн. Она казалась совсем крохотной на кровати такого размера.