Не кричите в тёмном лесу
Шрифт:
Однако никаких неприятных сюрпризов Ашшира не подготовил и остался верен себе, продолжая соответствовать образу увлечённого человека науки. В хорошем смысле, а не учёного-маньяка. Наверное, можно считать, что нам здорово повезло наткнуться именно на такого.
В том же режиме прошло три дня. Аналитическая система гавии, а с ней вместе мой вербул, здорово продвинулась в изучении языка, так что общались мы уже вполне уверенно. С одной стороны,так стало гораздо удобнее, но с другой – уходить от вопросов Ашширы стало гораздо труднее. Впрочем, я довольно быстро нащупал линию поведения, которая позволяла не сболтнуть лишнего : «приложение к машине». Недалёкий и ничего не знающий человек, сидящий внутри гавии просто потому, что так положено. Всe решения принимает автоматика, а пилот занимает кресло.
Изобразить такого оказалось несложно, мне доводилось встречать подобных «специалистов» в жизни. Печальное зрелище, когда человек ни к чему не стремится и не желает развиваться, но сейчас такой опыт оказался кстати. Я получил возможность не говорить ничего принципиально важного, ссылаясь на незнание, но зато вспомнил все знакомые мне развлечения, придуманные землянами и уроженцами бывших колоний. Слушал всё это Ашшира одинаково внимательно и, наверное, делал какие-то выводы.
В это время меня отдельно расстраивало отсутствие связи с командованием. Очень уж хотелось поставить их в известность о происходящем, потому что...
Пылевым рышам в самом деле нечего было делить с нами, существами органическими и способными существовать только в очень ограниченном диапазоне сред. А вот прямая конкуренция с видом, обитающим в схожих условиях, могла здорово осложнить жизнь.
Все войны в человеческой истории, какими бы красивыми лозунгами они ни прикрывались, велись за ресурсы. Только очень наивные люди могут верить в религиозные причины, бескорыстное освобождение кого бы то ни было и историческую справедливость. Материальные блага в той или иной форме – вот всё, что когда-либо интересовало людей, стоящих у власти и развязывающих войны. Да, солдаты будут сопротивляться агрессору ради родных, ради собственной жизни, они могут вовсе не задумываться о деньгах и идти в бой во имя собственного воинского долга – но войны начинают не солдаты.
Как бы между делом, стараясь чтобы это не выглядело нарочитым, я рассказывал о военной истории человечества. Сообщил, что люди давно не воюют между собой, но на просторах космоса уже сталкивались с враждебно настроенными цивилизациями и неизменно давали отпор. Радовался, что сейчас мне повезло столкнуться с существами не просто похожими на нас, но миролюбивыми и обладающими схожей моралью – спасли же они меня от рышей! Вдохновенно вещал о том, как всю историю человечество надеялось на встречу с настоящими «братьями по разуму» и как я рад, что именно мне выпала возможность стать контактёром. В общем,изо всех сил пытался дать собеседнику понять, что с нами лучше дружить и лично меня лучше вернуть сородичам – как гарант и залог хороших отношений, которые выгодны обеим сторонам.
Не знаю, насколько это удалось, у меня вообще с трудом получалось толковать реакции «профессора». Причём скупость мимики и интонаций явно была его личной особенностью, у остальных окружающих эти эмоциональные проявления почти не отличались от человеческих.
В качестве ответной любезности Ашшира немного рассказывал о своей родине. Насколько я понял, родная звезда этих существ – сами они называли себя «шаты», в переводе «люди», - была частью небольшого достаточно плотного скопления и путь до соседних звёздных систем от них был гораздо ближе, чем от Солнца до ближайших соседей. Впрочем, эти общие слова совсем не объясняли такой высокой скорости перемещения. Не вплотную же друг к другу они висят, эти звёзды!
Однако рассказывать мне о принципах, с помощью которых шаты путешествовали между звёзд, профессор отказался почти в тех же словах, что и я. Сказал, что он учёный, а не технический специалист, и занимается совсем другими вопросами. Только посетовал, что покинуть свой рукав галактики они пока не могут и вообще не очень сильно углубились в космос, и планет, условиями похожих на родную и полностью пригодных для жизни, до сих пор не нашли.
Я на всякий случай поддержал его сетования и сообщил, что мы столкнулись с той же проблемой,и ни одного объекта, похожегo на Землю, нам до сих пор не попалось, только безжизненные миры, на которых располагались горнодобывающие комплексы. И корабль мой летел, чтобы доставить исcледователям одного такого груз, но потом случилось «нечто», в результате которого я оказался на незнакомой планете у непонятной звезды. Лучшая ложь – та, которая по большей части состоит из правды.
Выяснилось также, что биологически мы в самом деле очень близки. Не один вид, понятно, но совпадений нашлось куда больше, чем различий. Когда мы добрались до этой темы, шшира весьма оживился и долго пытался объяснить мне, что именно он выяснил в своих исследованиях (помимо анализа крови, он проверил меня примитивным рентгеновским сканером и на третий день даже уговорил на короткое время расстаться с комбинезоном для осмотра), но здесь я уже в самом деле ничего не понял, да и переводчик не сумел справиться с бoльшинством специальных терминов, которыми сыпал шат.
Но все эти рассуждения и изыскания меркли на фоне единственной очень неприятной мысли, на которую меня натолкнуло короткое расставание с костюмом. Полбеды, что без вербула я лишался связи с гавией и напарницей. Гораздо xуже, что я оставался и без переводчика. Надо было как-то решать этот вопрос, и я отчётливо понимал: выход существует только один. Поэтому по трапу амфибии я поднимался с философской мыслью, что военные секреты и подписка о неразглашении очень важны, но до трибунала надо было ещё дожить.
Напарницу я нашёл в рубке, умиротворённой и невозмутимой. О-Лоо тоже пообвыклась в новых обстоятельствах и начала воспринимать моё отсутствие спокойно.
– Лу,ты мне нужна, - с порога сообщил я.
– Приятно слышать, – со смешком ответила штурман, разворачиваясь ко мне вместе со стулом.
– Что-то случилось? – уточнил я растерянно: женщина окинула меня очень странным и очень пристальным взглядом, от которого сделалось неуютно.
По принятой на Земле системе в условиях ближнего боя именно штурман брал на себя обязанности стрелка. Так вот, примерно с таким выражением лица, как сейчас у Лунарии, Юля, моя сестра, при работе на боевом тренажёре выцеливала уязвимый участок аппарата противника.
– Да как тебе сказать, - иронично проговорила Лу, вновь окатив меня взглядом.
– Ты меня весьма впечатлил.
– В каком смысле?
– окончательно опешил я.
– В прямом. Нет, комбинезон, конечно, всё подчёркивает,и я догадывалась, что без него ты хорош. Но не ожидала, что до такой степени. Буквально произведение искусства! – сообщила напарница, и выражение лица её в этот момент стало чрезвычайно хитрым и задумчиво-мечтательным.
– Тьфу, я уж подумал, правда какая-то неприятность случилась, – с облегчением рассмеялся я, опускаясь в своё кресло. адовался не столько отсутствию дополнительных проблем, сколько тому факту, что женщина окончательно взяла себя в руки. сли она вновь начала шутить на знакомую тему, значит, действительно прекрасно себя чувствует.