Не кричите в тёмном лесу
Шрифт:
– И объясняет поведение «древних номер один», – вставил Кра.
Выглядел пуль растерянным и слегка заторможенным,и я догадывался о причинах такого поведения: чудесное спасение, бесспорно, приятное событие, но шату нужно было время, чтобы снова привыкнуть быть живым. Я бы, может, и хотел поддержать его морально и как-то помочь, но не хотел лезть в душу без спроса и предпочитал просто не трогать пуля. Кажется, того же мнения придерживались и остальные. Во всяком случае, Лу то и дело поглядывала на пуля, явно порывалась что-то сказать, но каждый раз осекалась и молча отводила взгляд, не решаясь заговорить. Неожиданно было встретить в жизнерадостной непосредственной о-Лоо такую неуверенность, но... То ли она ещё ни разу не ошибалась в людях настолько сильно,то ли её здорово подкосили события последних дней.
– Что ты имеешь в виду?
– спросила женщина.
– Я, конечно, не знаю, что они собой представляли, но их всеобщий одновременный переход в другое качественное состояние кажется странным. Даже для очень высокоорганизoванного общества. В любом случае нашлись бы недовольные, которых не убедили бы никакие доводы. И если такие недовольные нашлись, зачем было им рассеиваться по Вселенной, законсервировав свою планету? Кто хотел – ушёл, кто не хотел – остался бы и жил преспокойно дальше. Можно, конечно, предположить, что у них было чрезвычайно тоталитарное общество, где отдельных индивидов ни о чём не спрашивали. Но мне кажется, что этот их переход очень похож на бегство. Планету они не «сохранили на всякий случай», а спрятали, причём от какой-то конкретной угрозы.
– Не исключено. – Я задумчиво кивнул.
– Мне тоже эта история кажется не слишком убедительной. Как считаешь, Лу?
– Мне сторож не понравился, - вздохнула она. – Но это личное, а если объективно... Не похож он на представителя фантастически просвещённой и благородной цивилизации, хоть ты тресни. Рыш с его установкой на неприкосновенность любого разума и нежеланием лезть в чужие головы – похож, а этот, который не гнушается пользоваться своим превосходством сразу, даже не попытавшись договориться полюбовно, нет. Умные – да, сильные – да, но совсем не дружелюбные. Может, они сами не агрессивны, но как минимум знакомы с агрессией и не так уж ей чужды. А значит, либо воевали сами, либо находились под угрозой войны, либо наблюдали нечто подобное и хотели избежать. Единственное, во что я верю безоговорочно, так это что смерть разумных существ могла как-то навредить их системе. Он легко и без малейших угрызений совести убил бы нас, если бы имел такую необходимость.
– Ладно, допустим, бежали они от конфликта. Но мне сложно представить, кем в таком случае должны были быть их враги.
– Кем-то, на кого не действуют воздействия через инфополе? – предположила Лу.
– Ага,и находятся они вне времени и пространства, потому что одолеть их не удалось даже таким образом...
– Совершенно не обязательно, – задумчиво возразил Ашшира. – Допускаю, что мои представления о структуре времени и пространства весьма примитивны и далеки от истины. Но мне всё равно кажется, что воздействовать на эти субстанции более чем затруднительно, наверняка имеются серьёзные ограничения. Одно дело – исключить некий объект из общего течения. Я не представляю, как именно это сделано, но логически могу допустить. Хотя и подозреваю, что было это чрезвычайно трудно. А вот изменить прошлое...
– Кстати, да, он утверждал, что безбоязненно можно отправляться в будущее и, дескать, это путь в один конец, - вставила Лу
– Предлагаю пока эту версию считать основной. Тем более, для нас ничего не меняется, проблему с вредительством по возможности надо решать, – резюмировал я. – Пока у нас есть такая возможность, конечно.
– И выбора нет, - задумчиво добавил Кра.
– Вы сумеете разобраться со здешней техникой?
– Как ты метко заметил, выбора у нас нет. – Я с ухмылкой развёл руками.
– Лу, что ты можешь сказать о станции?
– Пока – только то, что воздух снаружи пригоден для дыхания, а наш камень почему-то до сих пор игнорируют. Гравитация, кстати, заметно ниже, чем мы привыкли, надо быть осторожнее.
– Тогда надо выдвигаться на разведку. Я...
– Сидишь тут! – перебила меня Лу. – И вообще все сидите, нечего туда соваться. Рыш пойдёт.
– Он уже согласился? – удивился я.
– До сих пор он такой покладистостью не отличался.
– Он уже пошёл. Гравитационное поле вблизи крупных тел вроде планет существенно осложняет ему жизнь, а здесь гравитация по большей части искусственная, астероид слишком маленький. Не спрашивай, какая ему разница, но искусственные поля он воспринимает иначе.
– А у нас будет возможность... поговорить с ним?
– неуверенно попросил Ашшира.
– Вернётся – я передам ему ваше пожелание, - пожав плечами, ответила Лу и выразительно поморщилась.
– Лично мне будет гораздо удобнее, если вы сможете общаться между собой без моего посредничества.
Глава 11.Щит
Лунария О-Ори
Разговор со сторожем на рыша особенного впечатления не произвёл. Объяснив для себя странности планеты, на которой мы побывали, её оторванностью от временных потоков, пылеобразный полностью успокоился. Похоже, объяснение это он посчитал исчерпывающим, а сама возможность подобного надругательства над целой планетой вопросов не вызвала. Оставило его равнодушным и наше предположение о том, что сами рыши – результат эволюции тех гуманоидов. Похоже, история собственного происхождения вообще мало его беспокоила.
А вот место, где мы оказались теперь, занимало всё внимание безбилетного пассажира. И тут я была c ним солидарна.
Сторож как-то перенастроил Мировое Яйцо таким образом, что защитная скорлупа его сделалась проницаемой и для рыша,и для наших с Юрой способностей. А может, это был совсем другой аппарат, повторяющий предыдущий лишь внешне – выяснить точно я не могла, знаний не хватало.
В целом картина складывалась следующая.
Рыш утверждал (сами мы так далеко заглянуть не могли), что станция распложена на астероиде, являющемся частью обширного астероидного пояса вокруг ничем не примечательной звезды. Юра предположил, что это не исходная станция, а её дубликат, построенный роботами, причём явно не первый дубликат, и остальные с этой версией согласились.
Хорошо бы, она оказалась единственной из ныне существующих и действующих. Ведь ничто не мешало электронным мозгам станции создать уйму копий... Или мешало? Ответа на этот вопрос мы, увы, не знали, не знал его и рыш.
На наш взгляд, место это куда больше походило на творение высокоразвитой цивилизации, чем город «древних номер один». Похоже,те, кто его создавал, шли по пути развития, близкому к человеческому. Ну или их представление о красоте и удобстве попросту совпадало с нашим.
Бросалась в глаза полная пригодность станции для обитания на ней белковых форм жизни вроде нас. Всё в наличии и в достатке – воздух, вода, запасы материалов для пищевых синтезаторов. Последние агрегаты вызвали восхищение даже у рыша: они собирали органические молекулы любой сложности из простых элементов.
Но никаких живых существ здесь не было, и пугало это гораздо сильнее, чем пустота каменных пирамид на прошлой планете. Камни казались незыблемыми по самой своей природе и вполне могли пережить своих создателей. А вот космическая станция, неуловимо похожая своим нутром на какую-нибудь большую гавию или, скорее, на «Унлоа», без хозяев казалась угрожающей, опасной. Как будто убил их не естественный ход истории, а какая-то неведомая – и невидимая – угроза, которая вряд ли пропала за минувший недолгий срок.