Не ложись поздно
Шрифт:
— Остальное нужно доснять ночью, — сказал Айзек. — На улице сейчас слишком хорошо, чтобы жуть нагонять.
Вслед за ними я направилась к дому. Мне здорово полегчало. Все-таки они и впрямь оказались замечательными друзьями. Другие ребята могли бы поднять меня на смех, вышучивать или поддразнивать на тему того, что меня средь бела дня замордовали демоны. А они всячески показывали, что со мной все нормально.
Вместе с Нейтом мы шагали вдоль стены гаража.
— Я ужастиком новым разжился, — сообщил он. — «Моя кровавая жреческая свадьба».
— Нет конечно, — буркнула я.
— Я слышал, он прикольный, — заметил Айзек.
— Давайте его посмотрим, — сказала Сэралинн. — Нейт, что насчет перекусона?
Я подошла к кухонной двери. Через окно увидела маму Нейта, достающую что-то из духовки. Запах шоколада плыл над задним двором.
— Я не смогу остаться, — сказала я.
— Извини, — сказал Нейт, сжав мою руку. — Зря я, наверное, предложил смотреть ужастик. Не подумал.
— Да не в том дело, — сказала я. — Я спешу к доктору на прием. Просто забежала извиниться. Ну, понимаешь, за вчерашнее. Вела себя как сволочь. Мне правда жаль. Я…
— И как доктор, помогает? — спросила Сэралинн.
— Она замечательная, — сказала я. — Очень чуткая. Благодаря ей я чувствую, что смогу со всем этим справиться.
— Здорово, что у тебя есть кто-то, с кем можно поговорить по душам, — сказала Сэралинн.
У нее за спиной Айзек отчаянно жестикулировал, пытаясь привлечь мое внимание. Я повернулась к нему.
— В чем дело?
— Эй, у меня клевая идея, — сказал он. — Почему бы тебе не сходить на выступление моей группы в «Оранжерее» в пятницу вечером? Мы полный отстой, но может быть, это тебя отвлечет.
— Ага. Может быть, — сказала я.
Но мне этого совершенно не хотелось. Со времени катастрофы я виделась только с тремя своими друзьями. И больше ни с кем из школы.
А если я приду на выступление Айзека, все ребята начнут меня жалеть, глазеть на меня, бросать сочувственные взгляды, приносить соболезнования, говорить, как им жаль…
Я понимала, что они будут делать это из наилучших побуждений. Но я все равно не вынесу. Я знала, что их сочувствие и внимание рано или поздно выведут меня из себя.
— Ну так как, придешь? — спросил Айзек.
— Ну… я спрошу доктора Шейн, стоит ли, — сказала я.
Нейт оттянул ворот резинового костюма.
— Надо выбираться из этой штуковины, — простонал он. — В ней двести градусов.
Я взглянула на смятую маску демона в его руке и сказала:
— Из тебя получился шикарный монстр.
Нейт почему-то покраснел. Потом усмехнулся мне.
— По правде говоря, это моя настоящая сущность. — Его щеки по-прежнему заливал румянец.
Я обратила внимание, что Сэралинн метнула на него взгляд украдкой. Как будто ему не следовало так шутить.
«Что происходит между ними двумя? — подумала я. — Или я чего-то не понимаю? Неужели они больше, чем просто друзья?»
12
Я
Странно, правда?
Полагаю, это просто навязчивая привычка. Не считая сгрызания ластиков, она самый что ни на есть нормальный, приятный, замечательный, милый и понимающий человек. Честное слово, без ее помощи я бы не выдюжила.
Итак, я сидела в красном кожаном кресле у ее широкого стеклянного стола. Ладони у меня вспотели и оставляли на подлокотниках влажные следы. Я не переставая скрещивала ноги то так, то эдак.
Да, доктор Шейн всегда понимала меня и никогда не осуждала. Но именно поэтому я нервничала всякий раз, когда рассказывала о своих безумных видениях или выходках. Я очень хотела убедить ее в том, что мне становится лучше, пусть даже не верила в это сама.
Лучи солнца заливали окно у нее за спиной золотистым светом, отчего ее короткие светлые волосы будто светились. Глаза у нее ярко-голубые, скрытые за стеклами очков без оправы, а выражение лица всегда дружелюбное, несмотря на то, что улыбается она редко.
Когда мы беседуем, она всегда наклоняется вперед, не сводя с меня глаз и сцепив руки на стеклянной крышке стола. На нем, кстати, ничего лишнего — только красный телефон, помянутая уже чашка с карандашами, небольшие серебряные часы, фото песочного лабрадора в рамочке и блокнот, в котором доктор Шейн делает пометки.
— Итак, Лиза. Расскажи мне, что случилось прошлой ночью, — попросила она. Голос у нее мягкий, почти что шепот. Иногда мне и самой приходится наклоняться вперед, чтобы расслышать, что она говорит. — Ты сегодня явно неразговорчива. Тебя что-то особенно беспокоит?
— Не совсем, — сказала я. Покосилась на огромную картину на стене, изображавшую пляж с набегающими на песок волнами прибоя. — В смысле, ничего особенного. Просто…
Она покатала в пальцах карандаш.
— Просто… что?
— Ну, я, кажется, ходила во сне, — начала я. — По-моему, мне снился сон. Меня разбудил какой-то звук. Вой животного. И я пошла в лес.
Я сглотнула.
— Ты пошла в лес во сне? — уточнила доктор Шейн.
— Мама нашла меня и растолкала, — ответила я. — Но перед тем я успела увидеть нечто пугающее. Существо. Получеловек, полу… в общем, существо. Очень странное и уродливое.
— Насколько отчетливо ты его видела? — мягко спросила она. — Ты убегала? Оно гналось за тобой?
— Н-нет. Оно исчезло в лесу. — Мой голос дрогнул. — У меня что, совсем съезжает крыша? Почему я вижу всю эту дрянь? Я в жизни не ходила во сне. Я хочу сказать… неужели мне становится хуже?