Не люби меня
Шрифт:
Рая показывает нам верхний этаж, полотенца и дополнительное постельное белье. Желает доброй ночи и спускается вниз.
Итак, спальня одна и кровать тоже. Вполне логично как для супружеской пары, но не для нас с Жаровым. Заметив моё замешательство, Ярослав забирает одну из подушек и направляется на выход.
— Я лягу в соседней комнате, — сообщает он.
— Что скажет твоя тётя?
— Она никогда не поднимается на второй этаж, — заверяет меня Яр.
— А если поднимется, то скажу, что ты громко храпишь, поэтому я прогнала тебя.
Жаров оборачивается и с улыбкой смотрит на меня.
— Отличный план, София.
Оставшись в просторной комнате одна, я рассматриваю обстановку и понимаю, что чувствую себя в гостях комфортно, что бывает очень и очень редко.
Приняв душ, я переодеваюсь в ночную рубашку и забираюсь под одеяло. Спать совершенно не хочется, поэтому я беру в руки книгу.
Открываю первую страницу, но никак не могу зацепиться за текст. Одна страница, другая. Да что же такое! По отзывам книга безумно интересная и должна захватывать с первых строк. Сначала я думаю, что дело в новом для меня жанре. Обычно я редко заглядываю к драконам. Но чуть позже, листая страницу за страницей искусно написанного текста, осознаю, что дело лишь во мне. В том, что перед глазами до сих пор стоит образ Ярослава. Мне показалось, или у бассейна была какая-то особенная аура? Непривычно тихая и даже интимная.
Вспоминая, как Яр касался меня, кожа покрывается мелкими мурашками, а соски твердеют. Ох. Вот чёрт!
Отложив книгу, я приглушаю ночник до минимума. Ясно, что почитать не получится.
Вот за что мне всё это? За что? Почему бы не взять и не влюбиться в кого-то более доступного? В того, кто отвечает взаимностью? На свою голову я выбрала самый сложный вариант.
Внизу живота становится щекотно, а тело бросает в дрожь. На меня накатывает такое яркое желание, что я никак не могу себя обуздать. Пытаюсь уснуть, посчитать слонов и даже вспомнить нашего страшилу-преподавателя по политологии. Но тщетно. Приходится свести ноги вместе и буквально сцепить зубы.
В чужом доме. Соня, имей совесть!
Я осторожно проскальзываю ладонью под резинку трусиков и касаюсь себя. Чтобы что? Убедиться в том, что безбожно потекла? Так и есть. Я влажная. Очень и очень сильно!
Прикрыв глаза, я откидываю голову на подушку. Это так стыдно и грязно, неправильно и порочно. Боже мой. Но в голове то и дело возникает Ярослав. Его совершенная фигура, выразительный пресс и тёмная дорожка волос, ускользающая под резинку шорт.
Половые губы набухают, а соски то и дело трутся о шёлковую ткань ночной сорочки. Я схожу с ума, но мне хочется большего! И раньше ничего подобного со мной ни разу не было. Я справлялась, умела себя контролировать. Особенно когда подростком мать застукала меня в комнате и, несдержанно выругавшись, три дня после этого не разговаривала.
Я совершаю круговые движения пальцами и чувствую, что вот-вот… скоро наступит разрядка. Ещё секунда, мгновение. Не будет настолько мучительно-сложно. Я наконец-то спокойно усну.
Едва в спальне раздается шумный вздох, как возбуждение растворяется.
Я открываю глаза и замечаю у двери Яра. Сердце с разбегу ударяется о грудную клетку, а воздух в лёгких критически быстро заканчивается. Почему я не услышала, как он вошёл? Можно ли придумать более дурацкую ситуацию
Яр смотрит на меня неотрывно долго, будто хочет прожечь дыру. Он тоже осуждает? Станет ругать? Господи! Щёки пылают от невыносимого стыда…
— Уйди! — прошу Ярослава хрипло.
Бух-бух-бух. Громкий звук колотящегося сердца заглушает собственный голос. Яр даже не думает двигаться. Меня бросает и в жар, и в холод. По кругу. Можно я сейчас усну и больше никогда не проснусь?
— Закрой дверь, Яр! Закрой и уйди! Пожалуйста!
Выкрикнув эти слова, я накрываю горящее лицо ладонями и тихо всхлипываю. Слышу долгожданный щелчок двери, делаю глубокий вдох. Кажется, что вот-вот наступит жизненно-необходимая тишина, но, к собственному ужасу, этого не происходит.
Потому что я слышу шаги, а затем то, как пружинит моя кровать.
Глава 24.
Ох. Яр здесь. Рядом. На расстоянии вытянутой руки. Стоит только убрать ладони от лица и воочию в этом убедиться. И я бы точно так и сделала, если бы несколькими минутами назад он не застал меня за столь интимным процессом. Врасплох. Что Ярослав подумал обо мне? Что почувствовал? Удивление? Отвращение? Влечение? Мамочки, что?
Не успеваю я как следует подумать об этом, как Яр снимает с меня одеяло. Уровень моего удивления достигает пика. Я не понимаю, чего он хочет. И почему до сих пор всё ещё здесь, со мной.
Волоски на коже наэлектризовываются и встают дыбом. Я пытаюсь свести ноги вместе, но Жаров неожиданно опускается на меня сверху. Вдавливает своим телом в матрас и толкается бёдрами. Я чувствую его горячее дыхание над своим виском и настойчиво упирающуюся в промежность эрекцию сквозь плотные брюки и тонкое кружево моих трусиков.
— Твою мать… — несдержанно ругается Яр.
Запах его чистой кожи и ненавязчивого одеколона мгновенно вбивается в ноздри. Голова идёт кругом от всего, что происходит.
— Ты точно девственница? — спрашивает он.
— Точно.
— Руки убери.
Я несколько секунд медлю, а затем делаю так, как он просит. Убираю руки от лица и слегка щурюсь, пытаясь сфокусироваться, чтобы увидеть Ярослава. Его карие глаза почему-то стали беспросветно-чёрными, брови нахмурены и сведены к переносице, а чувственные губы слегка приоткрыты. Если бы Яра отвернули мои действия, то он наверняка бы ушёл. Верно? Но он почему-то остался. Остался и лёг сверху, отчётливо показывая, как сильно возбуждён.
— Боишься? — спрашивает Жаров, опираясь на локоть.
Он накрывает свободной рукой мою грудь и слегка сжимает, накаляя обстановку до предела.
— Нет.
— Я просто потрогаю тебя. Ты не кончила?
Я нервно сглатываю и опускаю взгляд, рассматривая шею и кадык Ярослава. Всё, что угодно, только бы не смотреть ему в глаза.
— Соня.
— Прекрати. Умоляю, прекрати задавать подобные вопросы.
Яр опускает бретели моей ночной сорочки и, склонив голову, касается губами сначала плеча, а затем ключиц. Царапая кожу колючей щетиной, оголяет грудь и втягивает в рот твёрдый сосок. Один, затем другой. То, что между нами сейчас происходит, кажется мне нереальным сном. Чем-то за гранью.