Не матом единым
Шрифт:
1996 г.
АКЦИЯ-ПРОТЕСТ
Художники города Ревда, что в Свердловской области, своим ремеслом решили внести вклад в дело нравственного воспитания нового человека в новых экономических условиях. Художники, конечно, были не из митьковского направления. Поэтому их акция проходила под лозунгом "Нет - сквернословию в общественном транспорте".
Словом, оформили транспаранты, нарисовали плакаты и развесили все на самой людной аллее парка Победы. На самом большом транспаранте красовался лозунг "Зимой и летом - без мата
На столике председателя акции-протеста лежали листы, на которых прохожих просили расписаться в защиту порядка и против сквернословия.
Одни подписывались и важно отходили. Другие подписывались, а потом сами себя же спрашивали: "Совсем я охренел, что ли?" Третьи грязно матерились и обращались к работникам кисти: "У вас с головой все в порядке? В стране война идет, люди голодают, преступность разгулялась, разве тут не выматеришься!"
Мы же просим, чтобы не матерились только в транспорте, - виновато отвечали художники.
А в газетах написали: "Акция имела громадный успех"...
1996 г.
КАК ДЕТИ МАЛЫЕ...
Один прапорщик - сам отъявленный матерщинник, закончив утреннюю поверку, обратился к солдатам:
– Что вы матом ругаетесь, прямо как дети малые!
Рота захохотала. Но прапорщик, видно не поняв, что сморозил каламбур тут же добавил:
– Смейтесь, смейтесь. Сейчас вы матом ругаетесь, а через пять минут в столовой теми же руками хлеб будете брать...
Рота расхохоталась ещё больше. Прапора, видно, это очень заело воспитательной работы не получилось и он, разъяренный подошел к одному из солдат:
– Ну вот, ты, солдат из славного города Замудонска, чего ржешь? Два наряда вне очереди! Я вас, мать вашу, научу службу любить!
В принципе матерщинник-прапорщик прав: в армии ругаются все - от солдата до генерала.
В одной из газет вычитал слова бывшего Министра обороны Грачева:
"Помню, проезжаешь афганский пост, а часовой тебе: "Дрыш!", что означает по-афгански "Стой!". А ты ему в ответ: "Да пошел ты на х...!" Афганцы удивлялись - сколько русских, а пароль у всех один".
Офицеры сами подают солдатам пример, который быстро и охотно перенимается. Контингент стоит того: попадают на срочную те, кто начихал на высшее образование. В казармах, как правило, никаких интеллектуальных натуг не приветствуется. Читаешь книгу - тут же можешь оказаться в личностях подозрительных. Что остается? Материться по поводу и без повода, да и мечтать (так же грязно) о женщинах. А потом этот человек, который матом ругается и на гражданке хлеб руками будет брать...
1996 г.
ПЕРЕВОДЧИК-САПОЖНИК
Я знал переводчика, который ругался как сапожник. При встречах с зарубежными партнерами, его любили приглашать на презентации новые русские.
Переводчик, если не было дублера с иностранной стороны, вальяжно переводил монологи с английского, смачно сдабривая их ненармотивной лексикой. Это иногда нравилось новым русским.
Однажды, при разговоре с ним, я заметил:
– Наверное ты уважаешь русское черное словцо за его неординарность, богатство и эмоциональность...
Переводчик покачал головой и ответил просто:
– Только за эмоциональность. А насчет богатства и разнообразия можно ещё и поспорить, богаче ли русский мат, к примеру, по отношению к мату английскому?
Затем на русском он назвал семь матерщинных слов, от которых, по его мнению и происходят все остальные производные. А когда начал называть английские - пальцев на руках у него не хватило: экорн, олмонд, бэби-мейкер, бэг оф бертер хол, куппер стик, крык хаунтер, крим-стик, стики фингер, диджел-денджел, джусер, грейви-гивер, гулли рейнер, ган джеркинг айрон, кидней-скапер, пен-дулум...
– Так, почему же ты не ругаешься на английском?
– поинтересовался я.
– Ругаюсь, но редко. Для новых русских. Они за это платят приличные "чаевые". На каком-нибудь приеме требует нувориш, чтобы я сказал ему матерное выражение на английском позалихватестей. Уж очень хочется ему своим знанием английского "удивить" иностранца. Конечно, выражение, состоящее более чем из пяти или семи слов, говорить не стоит. Нувориш его все равно не запомнит. Пока добежит до иностранца - забудет. А слова три-четыре запоминает. А потом вставляет их к месту и не к месту. И всем говорит, что нецензурный русский язык богаче. Думает своей пустой головой, что ни в одном языке нет такого обилия мата как в русском.
От него, умелого переводчика-сапожника, я и узнал, что подлинными чемпиономи по сквернословию являются англоязычные народы. Из их скабрезных словечек можно составить такой огромные словарь, что у русского матерщинники глаза на лоб полезут. Одних только слов, обозначающих то, о чем пишут русские на заборе, у них около двухсот!
– Зато наш матюгальный язык эмоциональнее и музыкальнее.
– Закурив уставился в потолок блаженными глазами мой знакомый переводчик, - Недаром иностранцы любят вкладывать душу в русские словечки. Да что там! Сам академик Павлов когда-то заметил: что "для музыкально чуткого славянского ума звучание слова подчас важнее его содержания..."
Я был с ним согласен.
1997 г.
ТОКНУЛО
Как-то одно информационное агентство передало по газетам сенсационное сообщение - в больницу попал электромонтер, который, как бы это помягче сказать, умудрился принять электрический разряд... в сто тысяч вольт! В газете сообщалось, дескать, самое пикантное заключалось в том, что в момент удара на электрике просто вспыхнула толстая стеганая куртка (в народе телогрейка) и только небольшие ожоги и послужили причиной госпитализации.