Не матом единым
Шрифт:
Одна проблема была у Кольки - поговорить не с кем. Перед сном и утром с матерью парой слов перекинется, да в обед с попом, который ежедневно приходил посмотреть на его работу. Но разговор получался скучный и какой-то нравоучительный. Это не тронь, туда не лезь, никого в храм не води, экономь краску. Словом, скукота.
Колька запихал очищенное яйцо в рот и взял следующее. С газеты, куда он чистил скорлупу, ему подмигнула жгучая брюнетка с аппетитными грудями. Он ребром ладони отодвинул скорлупу с фотографии и прочитал:
"Живой разговор тет-а-тет с сексуальными
Не отрывая взгляда от брюнетки, Колька выдернул вилку из розетки чайник кипел.
Коньяк приятно ударил в голову и Колька подумал, что не прочь бы поболтать о том о сем с этой сексуальной маньячкой. А она словно подбадривала. Мелким шрифтом в самом низу фотоснимка дева обращалась прямо к нему: "Если у тебя есть свободная минутка, потрать её на меня, и я так заведу тебя, что ты сразу забудешь все свои проблемы".
Проблема у Кольки была только одна - одиночество под сводами пустого огромного храма. Но на столе чернел церковный телефон. "В конце концов, подумал Колька, - я имею право на свободу слова".
Он прожевал яйцо, пододвинул телефон поближе, положил ноги на стол и стал накручивать номер.
– Алло, - как показалось Кольке, ответило милое создание, - Тебя как зовут? Ты хочешь провести со мной несколько минут?
Колька назвал свое имя и сказал, что согласен на все. Только насколько это возможно по телефону?
– Не комплексуй, - ответило божественное создание, - Представь, что мы вместе. Сейчас мы завалимся с тобой на тахту и сольемся в яростном поцелуе.
И через несколько минут Колька уже млел, забыв, что он находится в церкви. Он представлял какой-то гостиничный номер, обставленный в старинном стиле, а рядом с ним на широкой кровати лежала она. Она стонала от удовольствия и плакала от счастья. Она в истоме бормотала его имя, восхищалось его могучим телом, хотя сам Колька никогда не считал себя Шварцнеггером и был хиляк от рождения. Она сама снимала с него футболку, джинсы. Она целовала каждый кусочек его тела, называя его божественным, восхищалась его запахом (на самом деле Колька весь провонял красками). Они перепробовала все позы при половом акте и Кольке даже показалось, что они свалились с кровати. Но её любовный пыл не остывал и она просила ещё и еще. Он матерился от наслаждения и она ему вторила тем же.
– Ах, какая ж ты испорченная! Какая же ты б..дь!
– почти кричал Колька.
– Я твоя б..дь! Твоя!
– отвечала она ему с другого конца провода.
– Все, все! Я кончил!
– Колька откинул голову на спинку стула и вытащил руку из штанов.
– Только не уходи и не оставляй меня одну, - просила она его.
– Давай поговорим о нашем будущем ребенке. Я ведь могу стать хорошей невесткой для твоих родителей. Я умею отлично готовить, создать уют в квартире и ждать тебя после работы. Кем ты работаешь?
– Художником, - ответил Колька, смахивая на пол с руки бледные сопли.
– Ладно, об остальном в следующий раз поговорим.
– Ты мне ещё позвонишь?
– спросила она.
– Конечно, - сказал Колька и положил трубку.
Он посмотрел на часы - с момента знакомства прошло сорок минут. Он блаженно вздохнул, свернул свои съестные запасы и пошел ещё немного поработать.
На другой день вечером Колька опять набрал номер телефона брюнетки. Теперь они трахались на песчаном берегу. Она опять восхищалась им и была довольна. Он рассказал ей о своих бывших любовницах, поговорили о последней порнушке. Она тоже жаловалась на судьбу.
Их "встречи" продолжались полторы недели. Днем приходил батюшка, вечером приходила она. Кольке теперь было нескучно, работа шла весело и оставалось подмазать несколько икон, чтобы получить приличный гонорар. Колька даже подумывал, что с такими деньгами можно было бы и в самом деле разыскать эту незнакомку в телефонной службе 907.
Но однажды утром батюшка грозно потребовал, чтобы Колька в сию же секунду спустился с лесов.
Когда Колька спустился, батюшка минуту буравил его своими черными глазищами, а затем под самый нос протянул типовой бланк.
– Твоя работа, дьявол!?
– Что это?
– не понял Колька, стараясь разглядеть бумажку.
– Счет за телефон!
– прогремел батюшка.
– Не отрекайся, дьявол, кроме тебя здесь никого не было.
– Я заплачу, - потупил в пол глаза Колька.
– Заплатишь, ебииомать!
– взорвался священник, - Да у тебя, нехристь блудная, таких денег никогда не было и не будет! На семь миллионов рубликов назвездел!
Святой отец наклонился, поднял с пола кусок метрового бруса и замахнулся на Кольку:
– Я тебе, сексуальный маньяк, сейчас все мозги, ебииомать, повышибаю! Вот отсюдова-а-а...
Колька не стал долго себя упрашивать, развернулся и пустился наутек из храма, забыв и свои кисти и портфель со съедобными припасами. А за спиной гремел голос батюшки:
– Храм обокрал, ебииомать! Дьявол! Нехристь!
Шел без денег домой Колька и думал: вот и пострадал из-за рекламы...
1996 г.
ФРУКТЫ РАЗДОРА
Один садовод-любитель, прочитал в зарубежном журнале, что американцы дарят друг другу на рождество яблоки с поздравительными надписями. Делается это так: на зеленые плоды наклеиваются трафаретные буквы из черной бумаги. Яблоко созревает, укрупняется, желтеет или краснеет. А когда плод созрел, буквы можно отклеить и на яблоке будет читаться заказанный текст.
Так вот, садовод решил организовать свой бизнес. Позвонил в некоторые фирмы и банки и предложил: не хотите, мол, поздравить с Рождеством своих друзей символичным яблочком с живым текстом.
Один коммерческий директор фирмы сказал, что получишь, мол, старик, сто баксов, если на яблоке будет написано: "Хочу е...ся".
В другой фирме заказали яблоко с адресом: фирме такой-то от таких-то. И с пожеланиями "Х.. вам".
Почему-то надписи на яблоках русские бизнесмены предпочитали делать в матершинной форме. Может быть относились к этому плоду как к искусительно-эротическому?