Не мешайте палачу

Маринина Александра

– Не очень, – кивнул Гордеев. – Ты волнуешься, деточка. Ну-ка успокойся и излагай с самого начала.

Он видел, как задрожали ее пальцы, нервно сжимающие сигарету. Гордеев знал, что неожиданная мысль, внезапная догадка всегда заставляют Анастасию волноваться. Действительно, для нее не было на свете ничего важнее и интереснее ее работы.

– Ладно, пошли с самого начала. После совершения последнего из преступлений, если, конечно, я все вычислила правильно, прошло два с половиной года. Вопрос: когда палачу стало известно, кто является виновником всех этих преступлений? Почему он убивает-то их одновременно?

Такое впечатление, что он узнал об этом только сейчас, причем про всех сразу. Если же он узнавал и находил преступников постепенно, то почему не расправлялся с ними тогда же, по мере выяснения их личностей? Почему тянул столько времени? А если не тянул, значит, кто-то другой, не палач, эти сведения собирал и в копилку складывал, а теперь выложил палачу все скопом. Может быть, даже нанял его для расправы с подонками. Но я не понимаю, почему эти сведения не были переданы в милицию. Неужели этот палач или его наниматель так люто нас ненавидит?

– Может быть, он пытался, но ему сказали, что его улик недостаточно.

– А он, стало быть, считал, что их достаточно. И не ошибся, судя по всему. Следы всех жертв палача совпадают со следами, обнаруженными на местах соответствующих преступлений. Есть и другой вариант: палач нанял человека, чтобы тот нашел ему всех убийц, всех семерых. И когда тот закончил работу и сдал отчет, палач отправился исполнять свой замысел. Нет, Виктор Алексеевич, тут надо покопаться. В том, что палач убивает свои жертвы практически одновременно, есть какое-то зерно. Если я пойму, почему он это делает, я его вычислю.

– Ну, давай Бог, – ободряюще сказал Гордеев. – Да, забыл сказать, Семеныч звонил, он просит тебя завтра к десяти часам появиться у него.

– Зачем, не сказал?

– Ты же у него какие сведения очередные просила.

– Ах, да, я и забыла, – спохватилась Настя, – совсем в бумагах закопалась. Конечно, я просила у него все материалы по тем сериям. Не обобщенные меморандумы, а первоначальные документы. И по жертвам палача – тоже. Лучше, знаете ли, своими глазами прочитать, чем полагаться на перепевы с чужих слов.

– Оно конечно, – согласился Виктор Алексеевич. – Собирайся, пошли по домам. Поздно уже.

– Пошли, – она послушно стала собирать бумаги и раскладывать их по папкам и ящикам. – Кстати, вы Короткова никуда не отсылали?

– А что? – насторожился Гордеев. – Он, поганец, обещал меня сегодня домой отвезти, у меня сумка тяжелая. А сам сбежал куда-то. Может, мне имеет смысл подождать? А вдруг он вернется?

– Не вернется он, – буркнул полковник. – Точно тебе говорю, не вернется. Не жди его.

– Жалко, – вздохнула Настя. – Придется на своем горбу тащить.

– Почему ты на машине не ездишь? У вас же есть машина, и ты ее отлично водишь.

– Во-первых, она Лешке нужнее, он же то и дело в Жуковский мотается, то на работу, то к родителям.

– А во-вторых?

– А во-вторых, я ее не люблю и боюсь. Нервы у меня не те. И потом, я в ней ничего не понимаю. Я даже не знаю, как она устроена, и если сломается, я починить ее не смогу. Я уж лучше так, на муниципальном транспорте. Он везет себе потихоньку, а я думаю, всякие глупые мысли жую, а если повезет – то и читаю.

– Знаешь что я тебе скажу, дорогая моя? Ты валяешь дурака и прикрываешь красивыми словами собственную

лень. Водить машину и возиться с ней – это труд, я согласен. А ты трудиться не хочешь, ты хочешь сесть в метро, и пусть оно тебя везет.

– Пусть везет, – покладисто согласилась Настя. – На то оно и метро. А вам лишь бы меня покритиковать.

Они вместе вышли на улицу и пошли в сторону метро. Мысли Гордеева то и дело возвращались к генералу Минаеву и его связи с Чинцовым. Только бы Коротков и Селуянов сработали аккуратно. У Минаева солидный опыт оперативной работы, следить за ним не так-то просто, он любой «хвост» в момент углядит. Тут и до скандала недалеко. Ребят Виктор Алексеевич, конечно, в обиду не даст, вину на себя возьмет, удар примет. Только бы Анастасия не пострадала в этой непонятной, но дурно пахнущей игре.

Глава 17

Это был один из тех редких дней, когда ранний подъем не вызывал у Насти ужаса, близкого к панике. Во-первых, светало уже достаточно рано и просыпаться было не так мучительно, а во-вторых, ей предстояла традиционная утренняя прогулка в Измайловском парке в обществе Ивана Алексеевича Заточного, руководителя главка по борьбе с организованной преступностью. Их знакомство длилось уже год, и столько же длились эти прогулки, во время которых велись неспешные и ни к чему не обязывающие беседы ни о чем. Впрочем, иногда обсуждались и дела. Настя знала, что об этих прогулках известно многим и объяснения им даются самые скабрезные, но Иван Алексеевич посоветовал ей не обращать внимания и стараться извлекать из слухов пользу.

Почти всегда компанию им составлял сын генерала Максим, который готовился поступать в один из вузов МВД и старательно совершенствовал спортивные кондиции, чтобы успешно сдать вступительный экзамен по физподготовке. Настя помнила, что еще летом это был коренастый слегка рыхловатый парнишка, чья физическая форма была весьма далека от совершенства. Однако теперь под неусыпным и безжалостным контролем отца Максим превратился в крепкого юношу с довольно приличными икроножными мышцами и внушительными бицепсами.

– Я слышал, Коновалов пытался переманить вас к себе на службу.

До этого они говорили о совершенно посторонних вещах, и переход оказался таким резким, что Настя даже не сразу сообразила, о чем идет речь.

– Было такое, – кивнула она.

– И вы отказались. Интересно, почему? Вам не хочется работать в главке? Или вам не нравится сам Коновалов?

– Я бы сказала по-другому. Мне хочется работать на Петровке и мне нравится Гордеев. А лучшее, как известно, враг хорошего.

– Я могу заключить с вами соглашение? – спросил Заточный.

– Попробуйте, – улыбнулась Настя.

– Если вы когда-нибудь захотите уйти от Гордеева, подумайте в первую очередь обо мне. Договорились? Это не означает, что вы обещаете непременно уйти в мой главк. Но я хочу, чтобы о работе у меня вы подумали в первую очередь, а потом уже рассматривали все другие предложения.

– Вы так говорите, словно уверены, что претенденты на мою особу в очередь выстроятся. Что-то мне, кроме Коновалова, никто и не предлагал сменить работу.

– Это потому, что все знают Гордеева и понимают: сманивать у него кадры – дело пустое и безнадежное. От Гордеева просто так никто не уходит.