Не мешки

Фрай Макс

Только после третьего раза! Поразительное сочетание целеустремлённости и ангельского терпения, вот что я вам скажу. Всем бы нам с таким упорством по инстанциям ходить.

Вильнюс как пляж

Выйти ночью из дома – всё равно что нырнуть ночью в море.

Тот же запах солёной влаги, та же прохлада, воздух плотный почти как вода, идёшь, как плывёшь, раздвигая его всем телом, думаешь: так не бывает, – и море, невидимое, тёмное, важно соглашается: да, меня не бывает. И город сразу такой – а вот можно подумать, меня бывает! Конечно, тебя не бывает, да и меня не бывает, нас всех таких замечательных не бывает, дорогой.

Иногда в ночном городе-море пахнет цветущей акацией; я теперь знаю, что это не глюк: повторно цветущую белую акацию мы с другом Р. своими глазами видели позавчера, в понедельник, во дворе по какому-то адресу, ну то есть, не по какому-то, а по совершенно конкретному. В смысле, он точно был, этот двор.

Ночью в городе столько народу, как будто завтра у всех выходной; всякая летняя ночь – ночь с пятницы на субботу, даже когда она – ночь с воскресенья на понедельник. Возле баров часто попадаются люди в шортах и шлёпках, как будто и правда только из моря вылезли; хочется сказать, что у них на плечах мокрые полотенца, но нет, полотенца всё-таки в пляжных тряпичных сумках, которые пляжные люди носят с собой.

Ты же именно это любишь, – думает город, пока я плыву по его тёмным душистым улицам, то есть, с точки зрения постороннего наблюдателя, просто умеренно быстро куда-то иду. – Тебе же, собственно, нужно не море, а нечто недостижимое, чтобы вечно казалось – оно за ближайшим углом, ну ладно, за следующим, чтобы было рядом, манило, но в руки никогда не давалось – до того самого дня, когда ты плюнешь на эту погоню и скажешь: идите все в жопу, море – это здесь теперь я.

Бинго, –

думаю я, и поднимаюсь к небу тяжёлой тёмной волной, пока не взаправдашней, а просто для тренировки, надо быть в форме, потому что если и правда однажды начну говорить такие глупости, за слова придётся отвечать. А больше ничего не успеваю подумать, потому что разлетаюсь на тысячи тысяч брызг.

Вина и ответственность

Люди часто путают вину и ответственность (и боятся брать на себя ответственность, потому что кажется, это первый шаг к тому, чтобы стать виноватыми). Но вина и ответственность не просто разные вещи, а, можно сказать, антонимы.

Вина – результат слабой позиции. Меня накажут, и правильно сделают, меня надо наказать, потому что я – плохой, плохой, плохой! Но если ощущать вину, может, не так сильно накажут, поэтому давайте её как-нибудь поострей ощущать. И другие пусть ощущают! Все плохие, все слабые, все в чём-нибудь виноваты, не только я; потому что если только я, это совсем страшно, это значит, я хуже всех, и меня могут убить – ну, грубо говоря, как-то так.

Короче, в фундаменте чувства вины всегда лежит страх. Иногда так глубоко, что не докопаться. Но есть признак, по которому сразу видно, что он есть: у виноватого силы убывают. Чем больше вины, тем слабее позиция. А тем, кто занимает слабую позицию, Небесная Канцелярия и собственный организм выписывают мало сил. Слабому больше не положено! Разумная экономия тут у нас.

Ответственность – результат сильной позиции. Я такой крутой, что от меня всё зависит. Ладно, не всё, а многое. Поэтому надо действовать. Делать вон то, и это, и так, и вот так. Звучит не очень, в описании ответственный выглядит как прислуга. А на самом деле, на территории своей ответственности он – царь.

Конец ознакомительного фрагмента.