Не мир, но меч! Русский лазутчик в Золотой Орде
Шрифт:
— Не спеши, возьми с собою охрану. Я сам вскоре тоже подъеду.
Войлочное укрытие действительно было все в дырах. Внутри теплилось несколько свечей, и при их прыгающем свете картина была еще более ужасающей. Оставшиеся в живых перевязали раненых и растерянно пытались навести хоть какой-то порядок. Андрей остановил их:
— Не трогать ничего! Пусть хозяева увидят, как их улусников встречают! Закон гостеприимства нарушен, а татары этого ой как не уважают! Пусть сами ищут виновного.
В веже побывал Кадан, затем
— Ты с кем-то успел поссориться по приезде? — подсел к нему брат.
— Нет. Я, кажется, знаю, чьих рук это дело. Ты можешь нагрянуть к литвинам и проверить, какие стрелы у их дружинников?
— Думаешь, они?
— Думаю, что их воевода наконец-то со мною поздоровался. По-иному он не умеет…
Андрей не мог ожидать, что все случившееся ночью поможет ему быстро выполнить основную цель своего приезда. Уже к обеду он был вызван в юрту великого хана. Вместе с Джанибеком находилось несколько эмиров, Тайдулы на этот раз не было. Это означало, что встреча носила полуофициальный характер.
Джанибек неожиданно встретил гонца улыбкой:
— Здравствуй, Андрей-бей! Хотел уехать от меня, а опять вернулся?
— Я исполняю лишь волю московского князя, великий! Вот его письмо к тебе!
Джанибек сам принял грамоту, внимательно посмотрел на серебряную печать Симеона Гордого и передал бумагу толмачу:
— Прочитай!
Переводчик нараспев принялся за перевод. Джанибек внимательно слушал, перебирая пальцами правой руки четки, иногда кивая головой. Когда услышал последние строки послания, движение пальцев замерло:
— «Ольгерд опустошил твои западные улусы и вывел их в плен, теперь то же хочет сделать и с нами, твоим верным улусом, после чего, разбогатевши, вооружится и на тебя самого…»
Толмач закончил. Великий хан некоторое время был подобен истукану, сидящему с закрытыми глазами. Потом вдруг протянул руку, взял грамоту вновь и прилюдно поцеловал печать.
— На словах что мой верный князь просил передать? — повернул он голову к Андрею.
— Посольство вскоре прибудет от него, все как положено. Меня просто прислали, чтобы заранее упредить о кознях Ольгердовых. Какова честь у брата его Кориата, все сегодня могли увидеть, великий!
Джанибек страшно улыбнулся:
— Мой великий отец казнил вашего князя Дмитрия за то, что тот посмел своевольничать рядом с его шатром. Возвращайся назад, верный слуга, и передай своему князю, что я с нетерпением буду ждать его послов и подарков. После чего порадую и Симеона своим… очень для него дорогим!.. А ты прими от меня за прошлую верную службу, Андрей!
Джанибек хлопнул в ладони, и тотчас из-за занавеси появился нукер с бухарской легкой саблей в руках. Андрей пал на колени, вытянул многоцветное блестящее лезвие и поцеловал
— Разрешаю удалиться! До Оки тебя проводят мои нукеры, Кадан позаботится об этом.
Русичи, оставив раненых на русском подворье в Сарае, отправились в обратный путь. Андрей вновь не медлил, прекрасно понимая, сколь желанную весть он везет из последней своей мирской поездки…
Великого князя он застал еще в Москве. Выслушав его, Симеон широко перекрестился:
— Слава тебе, Господи, бережешь землю Русскую!
Затем вновь обратил лицо на своего гонца и вопросил:
— Не передумал?
— Нет, княже.
— Лишнего за монастырской стеной болтать не будешь?
— Нет, княже. Обет молчания готов принять, коли пожелаешь!
Сам того не подозревая, Андрей этими словами спас свою жизнь. Бояре, знавшие о прошлых поручениях Иванова племянника, настойчиво советовали негласно убрать того с людских глаз. Но Симеон колебался, он всю жизнь был противником пролития лишней крови.
— Целуй крест, что сделаешь так, как только что пообещал!
Андрей расстегнул рубаху, вынул потемневший серебряный нательный крестик, перекрестился и поцеловал распятие.
— Езжай, прощайся со своими и затем в Богоявленский монастырь. Игумена я предупрежу, примет. Будешь свой грех молча замаливать, раз служить мне больше не желаешь!..
…Джанибек и в этот раз щедро проявил всю силу своей любви и уважения к Симеону Гордому. Прибывшим вслед за Андреем боярам были переданы под строгой охраной литовский князь Кориат, сопровождавшие его в поездке бояре и вся литовская дружина. Ценные пленники оказались в Москве, где, хотя и считались почетными гостями великокняжеского двора, по сути оказались заложниками. Ольгерд отныне не мог продолжить свои коварные замыслы в отношении Московии и должен был потратить массу времени и средств, чтобы вернуть брата домой. Союз его со шведами распался сам собою, Магнус вынужден был вернуться домой. Крепость на Неве-реке новгородцы взяли приступом и срыли уже без помощи великокняжеских дружин. Так умом Симеона Гордого и усилиями десятков его верных слуг вновь была продолжена мирная жизнь Владимирской Руси.
Молчальник Андрей начал истово исполнять обязанности послушника в главном мужском монастыре того времени. Вскоре произошло его второе, уже монастырское, рождение, в московском монастыре появился новый инок по имени Симон…
Глава 19
Говорят, что сердце — лучший вещун! Ощущал на себе это не раз. Поэтому не удивляюсь, что Андрей Федоров потерял душевный покой, вернувшись в степи от так и не покорённой Кафы. Сердце подсказывало ему, что полет нелепо дрыгающего руками и ногами мертвеца за каменные стены крепости, совершенный с его подсказки, еще принесет немало бед человечеству…