Не мир принес
Шрифт:
Васинцов развернул газету и углубился в чтение. Сначала факт, написано сумбурно, видимо, информацию принимали по телефону «горячей линии». «Факты и комментарии» тем и брали, что с репортажем о горячем событии они выходили в продажу через три часа после самого события.
Итак, место события: трасса Москва — Челябинск, район Люберцы, пост тест-контроля. Несмотря на вечернее время, еще жарко, машин скопилось много. Водители нервничают, ругают контролеров, в общем, как обычно. Один из сотрудников группы «ГРИФ» замечает, как постовой гаишник украдкой берет что-то у водителя автомобиля «вольво» и пропускает его вне очереди. «Гриф» проявил бдительность,
Далее подробное описание места происшествия, анкетные данные и послужной список сержанта гаишника, его портрет в кругу семьи. Тут же снимок, сделанный явно тайком. Простынка с носилок откинута, видно лицо человека, голубые глаза широко открыты, мертво смотрят прямо камеру. На шее — страшная рана…
Черт побери! А где информация про зверя? Что значит никаких документов не обнаружено? Вы хотите сказать, он ехал в Москву без водительских прав, без техпаспорта? Допустим, хотя верится с трудом, тогда на чье имя машина оформлена? Не хотите говорить, тогда так и напишите: «в интересах следствия имена изменены»…
Васинцов еще раз перечитал «факт», взялся за показания очевидцев. Ничего интересного — сплошь эмоции. Дальше — комментарии. Комментариев было много, тут тебе и главный санитарный врач Южного округа, и капитан — дежурный по посту ГАИ (очень, очень лаконичный комментарий), и глава фракции «Зеленых» в Думе, и представители общественности. Эту лабуду Васинцов читать не стал, отыскивая комментарии настоящих специалистов, наконец нашел какого-то инспектора Валентинова — пресс-секретаря группы «ГРИФ», но прочитать не успел — в вагон вошли люди в черной форме.
— «Грифы» и в поездах? — удивился Васинцов про себя. — Что за новость? А впрочем, если и на дорогах дежурят…
«Грифы» были при оружии, и если у лейтенанта, что шел первым, на поясе болтался сложенный «Абакан», то сержант, державшийся шагах в трех сзади, держал в руках «калаш», причем предохранитель был снят. Лейтенант подходил к пассажирам и давал по очереди понюхать из блестящей капсулы. После чего внимательно глядел в глаза. Подойдя к Васинцову, он вытянулся и четко отдал честь.
— Здравия желаю! Понюхайте, товарищ майор. Извините, но инструкция гласит: «Проверять всех».
Васинцов осторожно нюхнул. Странный запах, явно чувствуется чеснок, гвоздика, табак, машинное масло и еще что-то непонятное, но очень знакомое. Кажется, именно так пахло там, в «предбаннике» «зверинца». Лейтенант глянул Васинцову в глаза, еще раз зачем-то отдал честь и двинулся дальше. Автоматчик еще с минуту постоял около их прохода и, не опуская автомата, перешел к соседнему сиденью.
Бабка с семечками не врала, едва дверь за контролерами закрылась, раздался ее первый чих. Через секунду к ней присоединились и остальные пассажиры. Васинцов удивленно обернулся и тут… чихнул сам. На глаза накатились слезы, словно «черемухи» надышался… Вагон прочихался где-то через пару минут, когда поезд уже тронулся. Только та самая бабка с семечками все чихала и чихала, приговаривая после каждого чиха: «Ой, Господи! Ой, Господи!»
Васинцов утер выступившие от чихания слезы и принялся было снова за газету, когда услышал крики. В тамбуре вагона что-то происходило, там обозначилось какое-то движение, наконец дверь с визгом ушла в стену, в вагон вбежал перепуганный мужчина в шляпе и что было силы ударил по оранжевой кнопке.
— Товарищи! Граждане! Господа! Есть кто с оружием?! У нас в вагоне зверь! Целых два зверя!
Васинцов кинул газету на скамью и, выхватывая на бегу из кобуры «Гюрзу», кинулся в соседний вагон.
Звери мирно спали под самой «тревожной кнопкой». Выглядели они не ахти, можно даже сказать — жалко выглядели. Один — седой старик бомжеватого облика в пиджаке с залатанными рукавами. Морда его сильно вытянулась, из пасти свисала слюна, зубы были желтые и подгнившие. Второй — молодой парень, можно даже сказать, подросток с давно нечесаной гривой соломенного цвета, из которой умильно торчали короткие треугольные ушки, также покрытые светлой шерстью. Румяный и губастенький, в полинявшей олимпийке, он вызывал, пожалуй, даже чувства умиления, нежели страха. И даже мощные клыки, далеко выступающие из верхней челюсти, почему-то не пугали.
— Они как понюхали, то есть — тест-контроль прошли, сразу же опять заснули, — громким шепотом объяснял тот самый интеллигент в шляпе, — а как поезд тронулся, так зубы у них и полезли…
Васинцов оглянулся, пассажиры, не успевшие выбежать из вагона, испуганно сгрудились у противоположной двери. Впереди стояла группка бритых подростков в высоких ботинках, камуфляжных брюках, с символикой «Ангелов Ада» на черных майках. В руках у пацанов зловеще поблескивали цепи, а у одного — устрашающего вида дубина, утыканная гвоздями.
— Слышь, майор, ты бы это, свалил бы, — прогундосил один из бритых, — мы бы сами с ним разобрались.
— Брысь, — сквозь зубы прошипел Васинцов, — еще увижу с этой дубиной, на зону пойдешь, или сам тебе в задницу ее плашмя запихаю. Брысь, сказал!
Бритые забурчали, но из вагона поспешно вышли.
— Ремень, — коротко скомандовал Васинцов, — дайте кто-нибудь ремень, лучше два.
Оставшиеся в вагоне мужики полезли расстегивать пряжки, и в руку Васинцову легло с полдюжины кожаных изделий. Выбрав два покрепче, майор наклонился над зверьми. Начать он решил со старика, потихоньку накинул ременную петлю тому на руки и резким движением стянул, замотав узлом. Старик едва открыл глаза, как Васинцов уже захватил петлей одну руку молодого, но вот вторую спутать не успел. Парень мгновенно открыл глаза, оскалил пасть так, что шерсть на загривке у него встала дыбарем, и резко рванул рукой, едва не свалив Васинцова на пол. Но в атаку не кинулся, а крепко прижал к своей груди потрепанную спортивную сумку с надписью «PUMA».
— Деда, грабят! Караул! — заорал он неожиданным басом. А дед удивленно пялился на свои путы и что-то неразборчиво приговаривал…
— Всем оставаться на месте, сохранять спокойствие! — раздалось у Васинцова за спиной. Васинцов обернулся. Те самые «грифы» — лейтенант и сержант, с ними два милиционера линейного отдела, все в «брониках» и сферах, у всех «калаши». Васинцов спрятал «Гюрзу» обратно в кобуру и потребовал наручники.
— Почему так долго? Минут семь прошло, как «тревожную кнопку» нажали, — зловеще, сквозь зубы сказал Васинцов, нацепив наручники на лапы странной пары. Ни дед, ни пацан не сопротивлялись, а лишь испуганно пялились на людей с автоматами.