Не мир
Шрифт:
— Н-н-н-не надо! — выдавил из себя с брызгами слюней бандит.
Молодой, по голосу лет двадцать, не больше. Страх от него шёл настолько сильный, что парень почувствовал, как он проходит в лёгкие с каждым вдохом.
— Бросай автомат и вставай, — гром нарушил секундную тишину. Автомат ударился о камни и человек покорно встал, дрожа всем телом.
— Там лежит рюкзак, найди его и одевай, — спокойно продиктовал исполин, указав в темноту рукой.
Как только новоиспечённый пленник отошёл — на него был направлен его же автомат.
— Вот… Нашёл, — сказал человек уже чуть спокойнее.
— Внутрь квартала, — приказал голос, холодный как сталь на зимнем ветру — Пошёл, — парень закинул винтовку за спину, держа автомат одной рукой. Пленник повиновался, лишь раз оглянувшись на обладателя машинного тембра, пытаясь сфокусировать на нём зрение.
К убежищу шли быстрыми шагами между развалинами домов. Бандит, как оказалось — действительно молодой пацан, то и дело скулил и сопел. А отойдя от адреналинового угара — поинтересовался, оставят ли ему жизнь. Не удостоенный ответа, продолжал испускать шипение, теперь уже какое-то фальшивое. Но на жалость надавить тоже не вышло. Спустя несколько разваленных хрущёвок — показалась дорога, за которой был лагерь.
Всё вроде бы тихо. Небо, затянутое облаками, скрыло единственный возможный источник света. Теперь хоть глаз выколи, что — как нельзя кстати.
Парень схватил злосчастного бандита за воротник куртки и рванул вперёд. Тот, то и дело спотыкался, повисая на могучей руке и волоча ноги по асфальту. Порыв ветра пронёс мелкий мусор над дорогой, этого не было видно, но шелест, между нескладными шагами пленника, всё расставил на свои места.
— Стоять! Башку отстрелю! — разразился яростный женский крик от ворот, когда тени пересекли уже половину угольно чёрной полосы дороги, слишком тёмной даже для наступившей ночи.
— Не стрелять! — и снова ключом от входа послужил нечеловеческий глас. Тут же грюкнула задвижка. Одна из воротин спешно скрипнула и обе фигуры скрылись в пятне входной двери, сомкнувшейся со своей половиной сразу за ними.
Тёмное помещение. В нём только чуть-чуть выделяющийся прямоугольник окошка наружу. Начавшаяся вдруг громкая возня и шуршание подошв о бетонный пол, так же внезапно сменились уханьем-аханьем и скоротечной борьбой с предсказуемым итогом.
— Сдаюсь! Сдаюсь! — застонал пленник.
Что-то шлёпнулось аж в следующем помещении и там сразу же загорелся тусклый свет керосинки. На полу сидел молодой человек в съехавшей на бок каске и грязной кожаной куртке, на ногах пыльные затасканные джинсы. Он испуганно оглядывался по сторонам на собравшихся мужчин, из предбанника-тамбура появился уже знакомый ему человек в плаще и женщина с автоматом. Несмотря на массивную разгрузку поверх броника, Борисовна казалась маленькой игрушкой на фоне мрачного исполина, то и дело порывающегося своими очертаниями куда-то вслед за тенями, волнующимися от неверного пламени лампы.
— Ты ответишь на все вопросы, или умрёшь, — спокойно отчеканил гигант, глядя сверху вниз на пленного, тот только закивал.
— Значит так! Откуда пришёл, сопляк? — тут же грозно просипела Борисовна, решившая стать плохим полицейским в сложившейся ситуации.
— Я недавно с ними, неделю где-то, но я не хотел никого грабить и убивать, честно! Они заставляли меня, а мне жить хочется, есть хочется, пить тоже, сами понимаете… — бандит умолк глядя между мужчинами, сзади них стояла остолбеневшая Лена.
Её подбородок дрожал. Девочка сделала несколько шагов вперёд и резко, что было силы, двинула негодяя прямо по лицу подошвой грязного кроссовка. Николай немедленно схватил Лену и прижал к себе, не давая разойтись. Юрия осенила праведная ярость.
— Ах ты урод! — прорычал он и набросился на молодого человека с кулаками. А тот только закрывал лицо и кричал. Несколько ударов пришлись по каске, на ней заблестела кровь. Двое мужчин стали оттягивать товарища. Правда не сразу. Все прекрасно всё понимали.
— Хватит! — воскликнул, словно ударил огромным молотом по наковальне, безымянный — Что происходит? Кто это? — более спокойно спросил он Юрия.
Лена уже не рвалась на бандита, лишь часто дышала с открытым ртом, готовая вот-вот зарыдать.
— А как сам думаешь? — ехидно ответила вопросом на вопрос Борисовна — Узнавай у него что хочешь и пристрелим.
В помещении воцарилась тишина, только девочка шмыгала носом, по её щекам текли тихие слёзы. Мужчины внезапно равнодушно, смотрели на пленного, он расстегнул ремешок каски и, сняв её, небрежно бросил на пол перед с собой.
Чирканье спички о коробок возвратило безымянного из полёта мыслей о слабости и ничтожности всех присутствующих к текущей ситуации. Борисовна закурила.
— Где ваш основной лагерь? — еще более спокойно вопрошал металлический скрежет.
— А смысл мне говорить это? Всё равно убьёте, у меня уже нет выбора, — последовал слегка нервный ответ.
…Больше не боится, отчаялся… Заставлю его понервничать…
— Нет. Будешь пленным. Если мы останемся живы — у тебя будет шанс искупить свою вину, — спорить с решением не решился никто, но по лицам видно — большинство против.
После недолгой паузы бандит неуверенно закивал.
— Хорошо… — и по виноватому уставился в пол. Выбора у него не было и шансом он решил не пренебрегать.
— Примите все меры для содержания пленного и окажите ему медицинскую помощь, — после этого приказа двое мужчин взяли негодяя под руки и вывели из помещения.
— В дальнюю комнату его давай, там как раз места немного, и труба из стены торчит, к ней привяжем.
Догадка безымянного об отчаянии — едва ли оказалась верна. Он понял это лишь по отсутствию каких-либо сквозняков страха, среди шторма негодования, бушевавшего между выжившими. Внимание на это он обратил только потому, что ничего не изменилось, когда этого гнилого юнца вывели.