Не мир
Шрифт:
— Кто ты? — парень снял пистолеты с предохранителей и оттянул затворные рамы, патроны были в патронниках.
— Дезертир.
Священник-самозванец нахмурился и опустил глаза, а здоровяк сунул под его взгляд оба пистолета в одной руке рукоятями вперёд и уточнил:
— Какой армии? Из-за чего война была? Почему ты сбежал? Расскажи.
Николай, нахмурившись ещё сильнее, посмотрел допросчику в лицо. И, тяжело вздохнув, решил, что лучше рассказать всё как есть.
— Украинской. Пограничник я. — на секунду замолчал и добавил, — Был… Война — не знаю из-за чего. Из офицеров, что нами командовали — никто не знал, или не говорил. Я недалеко от штаба пограничного отряда жил, утром после взрывов решил наведаться на свою голову, а там мобилизация полным ходом идёт. Командование сказало, что все силы стягиваются в Днепропетровск, якобы там правительство теперь. — рассказ сопроводил ещё один вздох.
То ли уже мужчина, то ли ещё молодой человек, он не особо походил на солдата из-за выпирающего живота и окладистой бороды, как раз и мешающих определить возраст.
— Ну, пришлось подчиниться. Через два дня подтянулись силы с границы, ребята дозиметристы сказали, что со стороны соседей с ветром радиоактивная пыль летит и, судя по уровню излучения, России досталось ой как крепко. Когда все, с кем была связь, прибыли — мы перебазировались на восток города, как раз на эти кварталы. Здесь мы ещё пять дней ожидали военнослужащих других войск из частей, что в области были. С кем связи не было — посыльных отправляли. За эти дни собралось почти восемь тысяч солдат разных специальностей, даже танки были.
Гигант, слушающий рассказ с неподдельным интересом, перебил:
— А у тебя какая специальность?
Поп усмехнулся:
— Водитель узла связи. Так вот, танки, БТРы, грузовики… Командование большинства частей приняли решение — оружие со складов с собой вывезти, чтобы мародёры из местного населения не превратились в вооружённые бандформирования. К моменту, когда пора было выдвигаться, наши потеряли связь со всей западной Украиной, с Крымом и несколькими точками России. Последнее, что услышали в эфире — с Чёрного моря какая-то армия высаживалась — моряки успели передать, что установили визуальный контакт с неизвестными судами. Никто и представить не мог, что нас ждало. Командование выбрало путь по дорогам вдали от крупных населённых пунктов и промышленных объектов. Колонна пошла через Донецкую область, и только мы до неё доехали, как столкнулись с неизвестным, на тот момент, противником. Все танки потеряли в первую минуту боя, пацаны кто в голове колоны спешивались — сразу под огонь попали, почти все полегли. Нам повезло, что один из старших офицеров группы в Афганистане в своё время воевал, он быстро скоординировал действия солдат и с боем, примерно за час, нам удалось окружить засаду. Сам я в перестрелке не участвовал, только шишигу с дороги за бугорок увёл. — улыбнулся и покачал головой — И что Вы думаете? Морская пехота США! Всего четыре сотни человек, без поддержки тяжёлой техники, без достаточного количества боеприпасов, раздербанили в пух и прах половину нашей колонны! После боя сменили маршрут, а машины с ранеными назад в город отправили. Мы по бездорожью на другую дрогу выехали, сколько раненых и убитых было я не знаю, но очень много. Полковник-афганец собственноручно пленных допрашивал, пацан один на английском говорил, так с переводом помогал. Узнали, что российский и наш флоты черноморские потоплены, что за уцелевшую часть Днепропетровска бой идёт уже несколько дней. О западной Украине американцы ничего не знали. А самое интересно — они тоже не знали кто войну начал, их родина теперь — как в лучших фильмах-катастрофах. На Украину пришли якобы потому, что тут меньше всего взрывов было и уровень радиации наименьший из всех регионов мира откуда у них разведданные были. Все конечно прикалываться начали, что они сюда демократию принесли и фастфуды строить будут. Но шутки-шутками, а с наступлением темноты мы с ещё двумя связистами УАЗу ноги приделали и смылись на фиг оттуда. — поймав каменный взгляд здоровяка, Николай попытался оправдаться. — Ну а что? Бригаду, почти дивизию с бронетехникой! Четыре роты остановили! А в чужую страну никто с четырьмя сотнями солдат не пойдёт. Вот и сыграл у нас инстинкт самосохранения, так сказать. Что с нашими вояками дальше было — не знаю, но на рассвете наткнулись на сгоревшую колонну, которая раненых везла. Выживших не нашли. Не известно с кем был бой, но многие машины остались целы, а вот раненых в кузовах расстреляли. Звери. — рассказчик разом помрачнел. — После этого съехали на просёлочную дорогу. Ближе к Брянке бензин закончился, до неё дошли пешком, а что дальше было, я уже рассказывал — городок пустой. До недавнего времени под Брянкой у родственников одного из товарищей жили, потом решили сюда идти.
Наступила тишина, оба собеседника смотрели то друг на друга, то на пол, тяжело о чём-то размышляя.
— Пистолеты у американцев забрал?
Священник кивнул:
— У офицеров. Так сложилось, что я военную тематику с детства люблю и в оружии разбираюсь, вот и спёр себе, когда пленных принимали.
На этот раз никакой лжи парень не почувствовал, а тот факт, что священник с двумя пистолетами напал на вооружённых автоматами людей, чтобы помочь лагерю, говорил сам за себя.
— Я вас попрошу, никому не говорите кто я такой, а если что-то нужно будет — я всегда помогу. — Николай сверлил взглядом в ожидании ответа.
— Хорошо. Но будь готов, что помощь мне понадобится в бою. Кстати, почему ты в рясе? — здоровяк наконец обратил внимание на упущенную из рассказа деталь.
— На подходе к Луганску в маленькой церквушке останавливался, священников не было, ну я и взял себе рясу.
— Хорошо. Если захочешь — есть и спать можешь приходить на второй этаж супермаркета.
После этих слов безымянный молча удалился из часовни, оставив в одиночестве предавшего своих товарищей и командиров солдата.
***
День прошёл более напряжённо, чем обычно. Тень траура витала на лицах обитателей лагеря. Тела всех погибших сожгли вместе, всё на том же роковом кострище. К наступлению сумерек раздвижные двери были зашиты фанерой и гипсокартоном, а датчик движения подключен к генератору.
— Товарищ командир, мы генератор за баррикаду поставили, чтобы караульный мог заводить его находясь в укрытии, а то мало ли кто в гости придёт. — отрапортовал служивый. — Только проверить нужно.
Генератор завели и помещение заполнилось равномерным гудением, один из караульных подбежал под датчик и двери послушно разъехались без каких-либо видимых затруднений. Мужчина вышел наружу и немного отошёл, половинки дверей закрылись и через мгновение снова разошлись.
— Всё работает! — восхитился результатом техник.
— Хорошо, завтра продолжим укрепляться внутри. — объявила пришедшая на шум Борисовна и уже менее торжественно обратилась к безымянному, — Золотой мой, разговор к тебе есть. Может конечно ничего серьёзного, но странно всё.
С лестницы спустилась Лена и тоже подошла к здоровяку.
Борисовна решила распустить до следующего дня всех работяг:
— Так, дамы и господа, всем спасибо — все свободны! Завтра утром продолжаем! — и уже тише добавила, — Лена, рассказывай что видела.
Девочка смутилась, едва заметный румянец проступил через пыль на щеках.
— Ну это… Ты мне тогда сказал за Алиной и Андреем присматривать, я и присматривала. Они целовались сегодня…
Парень непонимающе нахмурил брови.
Из темноты торгового зала вынырнула его подруга. Её комбинезон почти монотонно сливался с тенью и мраком, становясь практически не различимым, а когда она входила в круг света — тень тянулась плащом, ниспадая с каждого изгиба её тела.
Дивный сладковатый шёпот разнёсся в глубь первого этажа и отозвался эхом из дальних углов, словно призраки заговорили во тьме:
— Ну и ничего страшного, что целовались. Настоящие они брат и сестра или нет, какое вам дело? Для вас это не самая страшная ложь… — как бы ни противно звучали её слова для Борисовны, но в них была истина. Взаимное доверие сейчас стократ важнее, чем какая бы то ни была запретная любовная связь.
Лена посмотрела на длинноволосую, та встретила её взгляд улыбкой.
— Да… Права твоя подруга. — причмокнув, констатировала тётка. — Но на всякий случай, может уточнишь разберёшься всё-таки?
На что парень отрицательно покачал головой:
— Их дело.
Женщина сжала губы и отмахнулась.
Лена раскрыла рот и, собирав смелость и наглость воедино, выпалила:
— Мы сегодня опять не вместе спим? — в интонации девочки слышался вызов и, в поиске поддержки, она посмотрела на Борисовну.
Длинноволосая громко вздохнула и, отвечая за парня, спокойно заявила:
— Да, девочка. Сегодня не вместе. И завтра не вместе. И послезавтра не вместе. И пока я тут — забудь про него. — как не старалась она проявить доброжелательность или хотя бы равнодушие, но надменная ухмылка всё равно была частым гостем на пухлых губах. — Я вообще не понимаю, как он на тебя посмотрел? Худая, грязная… Давай тебе хоть губки чуть-чуть надуем, что ли?