Не мир
Шрифт:
Напоследок костлявый шмыгнул носом:
— Есть такое выражение — в душу заглянуть… — нахмурившись, мужчина избороздил свой лоб тонкими морщинами. — Что-то не получилось у меня это… — ещё несколько секунд молчания продолжились внезапной догадкой, — А может и не он это вовсе… — но монолог оборвало змеиное шипение:
— Тс-с-с-с… — протянула длинноволосая. — Молчи…
Костлявый просиял и радостно выдохнул:
— Вот оно как… Выходит, кто бы не стрелял — своего он добился.
Его младшая сестра сжала губы и вытаращила глаза:
— Молчи, я сказала! Свои догадки при себе держи, а то услышит!
Ей в ответ последовал лишь единственный короткий кивок.
— Вот так и порешали… — протянул глубокий хрип, как из пересохшего горла, неживые глаза смотрели сквозь стену, куда-то в необозримую даль.
Длинноволосая ухмыльнулась:
— Авантюра это, а не решение.
Эти слова вызвали приступ хохота у мужчины.
— Мелкая, ты ещё скажи, что в один конец или в первый раз… — из-за смеха, его голос стал похож на глухой звон колокола над сухой пустынной степью, никогда не знавшей зелени. Однако, неожиданно ожившее лицо составляло контраст замогильному рокоту.
— Всё бы хорошо, но… — сладкий голос слегка скрипнул, когда его обладательница встала. — Но времени у нас столько нет… — девушка взяла руками себя за локти под грудью и прикусила нижнюю губу.
Плавный облом обрушил довольную улыбку с лица костлявого
— Убить нам его нужно и чем скорее — тем лучше. Даже в смертном обличии он крепнет с каждым мгновение, просто осознавая своё могущество. А когда он станет самим мирозданием… — красивое личико исказило в отрицании веры в себя.
Опять наступила тишина. Опять, впрочем, ненадолго.
— Гхм… Кхм… И сколько у вас времени? — не до конца веря в слова дивных гостей, в разговор снова влез старик, желая скорее поддержать их уверенность, нежели помочь. Людям его поколения свойственна такая простая доброта и благосклонность. Но, увы.
— А времени уже нет… — ответил костлявый улыбаясь и задрав брови.
Старик тоже ему улыбнулся.
— Ни один из предыдущих так долго здесь не задерживался. Как правило, несколько дней и всё — принц из лягушки. А тут полгода уже прошло. Мы его просто найти не могли до недавней встречи. — бледное лицо уже в который раз растянулось в очередной издевательской улыбке. — Бродит и бродит! Сдалась ему эта помойка! — ему однозначно нравилось наблюдать за реакцией людей на их беседу.
Длинноволосая это заметила:
— Завязывай развлекаться!
***
Когда широкоплечая тёмная фигура появилась на первом этаже, работа уже кипела во всю: внутри — обломки кирпичей и бетонных плит складывались вдоль кассовых аппаратов, образуя стену и, соответственно, коридор перед постом караульных, который тоже укрепили кирпичом в несколько слоёв. А снаружи — со всех окрестных руин стаскивалось всё, что можно было использовать для строительства. Об охранении рабочей группы Борисовна тоже не забыла, двое мужчин и трое женщин с автоматами стерегли прилегающие перекрёстки, расположившись повыше на обломках и в уцелевших квартирах.
Завидев командира, работницы, только что ведущие беседу, умолкали и избегали встречи с ним взглядом. Здоровяк проигнорировал кивок караульного и прошёл к раскрытой двери, где стояла Борисовна.
— О! — она вынула изо рта сигарету, — Слушай… Я конечно понимаю, что какая-то чертовщина творится и нормального объяснения нет этим твоим дружкам, но что-то не получается у меня поверить в ерунду, которую они плетут.
Женщина затянулась, испустила густой дым и заговорила в половину тона:
— Я тебе говорила, что если учудишь что-то эдакое — я найду способ сделать так, чтобы ты пожалел. — уверенности в её словах было меньше, чем во время первого предупреждения.
В ответ последовал кивок и тихий скрежет:
— Если что-то такое будет грозить — я уйду. — в его голосе прозвучало понимание и какая-то печаль, словно ему не хотелось такого итога.
…По крайней мере, я сейчас так думаю…
Парень направился наружу, понимая, что всё работает и без его участия. Командирша последовала за ним. Дневной свет ударил им в глаза, заставляя прищуриться. Ослепительно белые облака, несмотря на свою почти полную прозрачность, наделили атмосферу грустью и неразрешимостью. Желание поскорее поменять что-то забытое наплыло и поднялось из глубин памяти, взъерошив сознание мутным илом утраченных воспоминаний.
…Полгода назад всё совсем по-другому было… А теперь — руины… Выглядят привычно и нормально… Кем и где был я?…
— У меня к тебе вопрос есть. — слова Борисовны прозвучали непривычно тяжело. — Как ты думаешь, когда это закончится? Что сделать, чтобы люди начали жить нормально, как раньше? — она вряд ли понимала, как комично выглядела бы для здоровяка, знай он, каким «нормальным» был этот мир раньше.
— У старшего спроси. — только и бросил безымянный, мотнув головой за спину.
На лице женщины проступила ирония:
— Умный сильно, этот твой старший.
Парень вздёрнул брови:
— Вот именно. — он, то ли пропустил сарказм мимо себя, то ли сам ответил сарказмом, в любом случае ответ был слишком тонок для его собеседницы.
В его опустошённой голове прокатилось эхо мудрости давно минувших эр.
…Раньше нужно было умных слушать…
Настроение Борисовны изменялось обратно пропорционально количеству нежелательных гостей, сеющих смуту в рядах её подопечных. Кроме того, даже за считанные часы стало видно, как нужды и планы выживших приобретают второстепенный характер для безымянного.
Беспокойство женщины не осталось не замеченным для его сверхъестественного чутья, но он лишь напряг торс перед глубоким медленным выдохом, на самом деле — прекрасно понимая ситуацию не меньше Борисовны.
— Баррикаду сегодня нужно закончить. — бросил он куда-то неопределённо в небо над руинами и отправился внутрь супермаркета, к своим вновь обретённым сородичам.
Женщина тоже пошла к очагу, но лишь для того, чтобы сообразить что-нибудь на обед работягам.
На втором этаже у костра были только пожилой мужчина и костлявый гость. Старик пил горячую воду, обхватив металлическую кружку обеими ладонями, стараясь сохранить максимум тепла, а несуразно длинный пришелец развалился на несколько стульев и закинул голову за спинку того, с которого вот-вот должен был съехать пятой точкой. Судя по голосам, Даша с длинноволосой спорили о чём-то в медицинской палатке, с ними была и отлинявшая от работы Лена.