Не мир
Шрифт:
Длинноволосая стояла по середине госпиталя, уперев руки в бока, и обводила глазами царящую антисанитарию. Вскоре её взгляд пал на девочку, словно в ответ шмыгнувшую носом.
— Подруга, ну ты хоть бы умылась, что ли… — с едва заметной долей брезгливости, но большей сочувствия, произнесла девушка. — А то поверить не могу, что он с такой замарашкой спал.
Даша неодобрительно нахмурила брови, а Лена с не юношеской ответственностью в голосе заявила:
— Мы не можем просто так тратить воду. Её слишком мало… — слова были явно заучены и, скорее всего, не раз звучали ранее от Борисовны.
Её перебил сладковатый тембр с нотками иронии:
— Ага… Да… Сейчас что-нибудь случиться — он в вашей питьевой воде сменные стволы пулемётов будет охлаждать.
Медик не выдержала накала страстей:
— Ша! Раненым покой нужен! — и приложила палец к губам.
Но не тут то было, снаружи донёсся хрип со сдавленными смешками:
— Могу помочь!
Уже устав от дурных шуток, длинноволосая закатила глаза.
Далее ревизии подверглась операционная:
— В принципе, этого должно хватать, главное с умом используй. — гостья в диковинном комбинезоне казалась непроглядной кляксой в тёмном помещении, это притягивало к ней взгляды обеих собеседниц. — Вот именно! заметила она внимание, — Света тебе тут побольше надо. А раненным свежий воздух нужен. Устрой небольшой сквозняк, что ли. тебе как раз дырку в задней стенке сделали.
Даша согласно кивнула.
На обед, как обычно, были консервы — по пол баночки на человека. Не смотря на каждодневное питание, порой пропавшей консервацией, выжившие уплетали за обе щеки. Во время голода никакая пища не приедается. Главным остаётся поддержание сил, хоть и не ясно для чего. Практически все выжившие, сильно сбавили в весе и, со временем, на руинах появился стереотип — если человек выглядит сытым, значит он либо бандит, либо людоед. Только такие элементы позволяли себе регулярное и достаточное питание.
Остаток дня странная троица молча провела за разглядыванием углей в костре, раздумывая, что же могло понадобиться наследнику хозяина мироздания от одного из них. Лишь изредка они перекидывались одним двумя словами, стараясь как можно лаконичнее выразить свои мысли или направить мысли друг друга в новом направлении. По большей части — бестолково.
Вскоре после захода солнца Борисовна как обычно скомандовала отбой. Для проверки прогресса возведения укреплений парень спустился на первый этаж. Он специально дождался пока люди закончат работать, чтобы не смущать их. Тем не менее, его встретили двое мужчин, оставшихся с караульными и помогавших им обустраивать место пулемётчика. Вооружившись керосиновой лампой, взятой у входных дверей, они переставляли и меняли местами кирпичи, чтобы добиться максимально устойчивой конструкции. В тусклом оранжевом свете, с исхудалыми бородатыми лицами и пляшущими вокруг тенями, мужики походили скорее на обитателей сказочных подземелий, спешно сооружающих какой-нибудь алтарь.
Безымянный бесшумно приблизился к ним сзади, желая послушать, о чём строители ведут беседу. Сначала в кругу света проявился блестящий пояс и только через несколько шагов, стали различимы очертания человеческой фигуры.
— Что думаешь об этих чертях? — шёпот пополз эхом в дальние углы первого этажа.
Другой строитель, не долго думая, дал пессимистичный ответ:
— Черти не черти, помогают же, главное чтобы душу потом не потребовали взамен.
Остальные улыбнулись.
— Сюда три шлакоблока один на один поставь, типа полка. О Гос… — испугался один из них, но не успел вскрикнуть, безымянный инстинктивно схватил его за нижнюю часть лица, закрыв рот. Это оказался техник, освобождённый недавно у бандитов.
— Товарищ командир, эм…
Парень не дал договорить, зашипев, призывая к тишине, и, как ни в чём не бывало, вопросительно кивнул головой на кирпичную кладку.
— Да вот решили днём, что надо бы укрепить позицию…
Здоровяк снова перебил:
— Нужно чтобы ты сделал скважину для воды на территории лагеря. Что для этого требуется?
Техник растерялся от громоподобного голоса — «Ну бензин для машины, машина есть… Трубы для воды, насос. Кстати, когда собакам тем скважину бурил, видел, что всего навалом у них и ещё два насоса было точно, ваши люди всё выгребли, а это добро не забрали. Ну и ко всему прочему нужно знать, где подземные воды, чтобы по нескольку раз наугад не тыкать.
Безымянный, оценивая масштабность требуемых действий, на мгновение упёрся взглядом в пол.
— Завтра соберём группу, поедете за оборудованием. Ты говорил, что знаешь где достать карты подземных вод?
На этот вопрос у техник растеряно улыбнулся и развёл руками:
— Ну, примерно знаю. Контра там нужная точно была.
…Кто-то из старших выживших должен знать наверняка…
Отступая от мужчин спиной вперёд, безымянный слился с тенью, ещё мгновение были различимы пояс и бледный овал лица.
— Тьфу… Чуть сердце в пятки не ушло… не стесняясь, возмутился один из мужчин.
— В штанину оно у тебя чуть не ушло! — подколол караульный и все нервно засмеялись.
За день кирпичная кладка выросла до роста человека, пусть это и не защитит от серьёзного оружия, но и мимо баррикады пройти теперь не получится. Результат — более чем удовлетворительный.
На втором этаже никого из выживших уже не было, только из палаток и халабуд слышалась редкая возня. Перед очагом сидели длинноволосая и костлявый, последний свесил голову на грудь и мирно сопел. Девушка не спала, но, кажется, не почувствовала появления друга на этаже, по крайней мере не оглянулась и никак иначе виду не подала.
Войдя в палатку, которую парень мысленно нарекал ни как иначе как своей, он сразу завалился на расстеленный плащ, не утруждая себя снятием комбинезона. Отсутствие законных хозяев жилища нисколько его не огорчило. Но только сон начал гнать прочь тяжёлые мысли и одолевать могучее тело, как щель палатки озарилась неярким светом керосинки. Нагнувшись, внутрь вошла Лена. Не ловко придерживая одной рукой полы длинного, до самых пят, махрового синего халата, она развернулась и застегнула вход свободными пальцами руки с лампой.
Керосинка заняла место в дальнем углу. Нарушая тишину только глубоким дыханием, девушка выпрямилась и освободила вторую руку. Лениво распахнувшиеся мягкие полы халата приоткрыли свету обнажённое молочно-белое тело. Вздрагивающий от прохлады плоский животик тот час покрылся гусиной кожей. Влажные волосы цвета мёда слипшимися волнами возлегли на юной упругой груди, часто вздымающейся от взволнованного дыхания. Лена повела плечи назад, и халат послушно спал на пол. Её безрассудный взор, ослеплённый огоньком керосиновой лампы, устремился в блестящую тьму глаз безымянного. Где-то там, в бездне, занималось пламя.