Не мир
Шрифт:
Лицо длинноволосой почти мгновенно побледнело, вокруг рта проступила синяя сетка венозных капилляров, а губы стали почти чёрными. Она подалась корпусом к Лене намереваясь поцеловать, но была перехвачена за верх груди каменной рукой безымянного.
— Да ладно тебе! — её кожа снова приобрела нормальный, хоть и бледный, цвет, а губы порозовели. — Подумаешь, герпес…
Гигант прищурил глаза и поднял подбородок, на что девушка лишь саркастически рассмеялась:
— Ого! Верю, верю! — и довершила удар по юной конкурентке, положив свою ладонь поверх обнимающей руки парня и переместив её вниз, себе на грудь. Самодовольное наглое лицо излучало света чуть ли не больше, чем керосиновая лампа у выхода.
Караульные с улыбками наблюдали за происходящей междоусобицей и о чём-то шептались. А Борисовна, не выдержав потока страстей, махнула рукой и пошла к ступеням.
…Что-то не так в движениях и поведении этой женщины…
Лена опустила лицо и, с укором посмотрев исподлобья на своего избранника, отправилась следом за наставницей.
— Пойдём спать, а? Кажется, у тебя остро встал ещё один вопрос… — девушка прижалась спиной к безымянному и упёрлась ягодицами в его каменное тело.
— И не один. — подчеркнул безымянный, как обычно, не поняв заигрывания.
Парочка зашагала к лестнице и, меньше чем через минуту, первый этаж как будто опустел, даже спокойно беседующие часовые не смогли разбавить густую тоску тёмного торгового зала.
День закончился привычной темнотой палатки и женскими объятиями, но в отличие от Лениных — какими-то родными, пускай холодными, но знакомыми и долгожданными.
…Почему меня всё ещё заботит судьба этих людей… Моя цель глобальнее чем весь этот мир, а я интересуюсь каким-то вооружённым конфликтом, пытаясь найти в нём себя… Что может значить моя личность по сравнению с убийством бога… И почему я мог просить скрывать от себя собственное имя…
Но сон был сильнее этих вопросов. Он неумолимо наступал глухими шагами, эхо которых заглушало сонную возню выживших собирающихся спать. Чьи-то голоса за пределами палатки тонули в бесцветной мгле забытья. Оставалась только тьма. Тёплая, приятная тьма…
Глава 28
Всё вокруг облачилось в нежный бледно-розовый цвет, сменяющий свою гамму на что-то более близкое к оранжевому или бежевому, постоянно тускнеющему. Такое окружение, после серости разрушенного мира и темноты палатки, ударило по глазам, даже не смотря на то, что это был всего лишь сон.
Ещё через мгновение в пространстве проявилось нечёткое далёкое пятнышко небесного светила. Стало понятно, что вокруг парит лёгкий туман. Колокольчиком зажурчал невидимый, но точно близкий ручей.
Двумя светлыми пятнами перед глазами возникли из тумана собственные колени, а в нескольких шагах таким же пятном проступил сквозь пар силуэт длинноволосой. В расплывчатой затуманенной картине темнели только её космы.
Неопределимое время спустя, марево само по себе начало редеть. В кремовом небе появилось неяркое солнце. Оно наполняло персиковым светом тонкие перистые облака. В пространстве неподалёку, прямо в воздухе, висели над туманом несколько островков, разной формы и размера, вокруг них точно так же парили многочисленные обломки камня. Туман сошёл ещё ниже, обнажая водную гладь вокруг камней, на которых сидели молодые люди. Они обнаружили себя на самом краю широкого водопада, прозрачная вода которого ниспадала в бесконечную небесную бездну, и приходила точно так же из необозримой розоватой выси, скорее всего, откуда-то с другого парящего в пустоте клочка раскромсанной суши.
Кое-где, около края прохладного потока, зелёными пятнышками тянется к воде растительность в виде мхов и редких травинок. Чуть поодаль, над одним из изгибов ручья, распушился негустой куст папоротника, бросая тень на водную рябь и придавая звонкости её журчанию.
Парень, наконец, взглянул на длинноволосую. Её наготу прикрывала лишь тонкая, полупрозрачная туника, да и то, не способная в должной степени спрятать за собой округлости. Откинув спину назад и немного поджав ноги в коленях, девушка наслаждалась тёплыми лучами. Прищурившись, она одарила друга мгновенным взглядом, улыбнулась и снова отдалась нежному Солнцу.
Безымянный поднял взгляд на небо, а вернее осмотрел окружающее себя пространство, потому что небо было практически повсюду. Дрейфующие кое-где крупные клочки камня и земли заставляли зажмуриться, отражая свет блестящими поверхностями — наверняка это проступала какая-нибудь руда или, может быть, даже золото. Присмотревшись, он заметил вдалеке отблески едва заметной ряби целого поля таких камней, никак — пояс астероидов. На небе, с другой стороны от Солнца, висят две луны, вызывая мурашки своей холодной синевой. Одна — привычного размера, точно, как у Земли, а вторая — в два раза больше, прячется в тени первой, выглядывая рогатым месяцем.
— Помню это место… — вздохнула девушка, — После одного из миров осталось. Мы, отдыха ради, эти каменные глыбы вместе с воздухом удерживали на одном месте. Даже не припомню, сколько времени мы тут балдели… Красота! — она откинула голову и глубоко вдохнула, белая накидка сползла с плеча и удержалась только благодаря выступающей груди. Сзади, волосы опустились почти до воды, кончики подмокли от брызг и прилипли к камню.
— Как ты убила тех людей? Это же ты их заразила, верно? — неуверенно но требовательно спросил парень, отойдя от лёгкого удивления после увиденного мира.
— Да, ты правильно догадался. Мой организм способен к воспроизведению любых вирусов и инфекций в произвольном для меня порядке. Обычно я пользуюсь чем-то минимально заразным и максимально быстродействующим, но иногда случаются и эпидемии. — барышня залилась улыбкой словно говорила о чём-то забавном и повседневном. — Всё моё тело — это инкубатор и рассадник инфекций и вирусов — гланды, слизистые, ногти, все железы тела… Самые страшные — слёзные. Так что лучше не расстраивай меня. — она рассмеялась. — А вообще, всплески адреналина и сильные эмоции могут стимулировать хаотичную работу секреции, это доставляет некоторые неудобства. Хуже всего, когда происходит подъём женских гормонов — за мной мужчины, а иногда и женщины, толпами слепо бродить начинают как умалишённые. Не люблю такое. Это ты у нас покомандовать мастер. — улыбка не покидала её лица во время речи, то и дело задорно подёргивая уголки губ вверх.
…Это многое объясняет… Полезная особенность…
— Предугадаю твой вопрос. У каждого из нас четверых есть свои способности, свой инструмент разложения мира, если быть точнее. И у тебя тоже. Ты легко управляешь массами. Вообще, почти всеми живыми существами… — и после короткой паузы добавила, надавливая на каждый звук, давая понять, что прочла мысли, — И это тоже полезно! — после чего улыбнулась, запутавшись в смятении и удивлении безымянного, но всё же выудив среди сумятицы мыслей ещё один вопрос, — Да, ты тоже так можешь, причём не только во сне. Но подробнее не скажу, потому что ты сам об этом просил. — она пожала изящными плечиками.